Девушка, которая лгала

– Эй, послушайте меня, все трое, – вмешался Шейн. – Давайте раз и навсегда закроем эту тему. То, что произошло тогда на лестнице, было несчастным случаем. Тебя не могут судить за твои намерения, только за поступки. Ты не толкала Джима. И точка.

Он внимательно оглядел всех сидевших за столом. Мы кивнули в знак согласия.

– Хорошо. А теперь подумаем, что нам делать с Софи. Как лучше поступить? Я имею в виду не только то, что именно мы ей скажем, но и вообще, что с ней будет дальше?

Я заговорила первой.

– Софи уже много слышала в хижине. Не знаю, что из этого она поняла. Мне кажется, она была в шоке.

– Надо с ней поговорить, и всем вместе, – предложила Фиона.

– Согласна, – кивнула я. – Не хочу, чтобы Софи думала, что я недостаточно ее люблю. Она должна понять, что на самом деле я от нее не отказалась. Как раз наоборот. Это был единственный способ ее удержать.

Мама отвела Молли в сад и заняла ее играми, устроив чаепитие для кукол. Я видела, как сильно она любит Молли. И знала, как сильно она любит Софи. Защищая меня, она защищала их: любовь ее не знала границ, неважно, были это внучки или дочери.

Я услышала, как Фиона говорит с Софи и зовет ее в гостиную. Я сделала глубокий вдох и направилась к ним, моля небеса, чтобы все прошло благополучно.

– Софи, нам надо сказать тебе кое-что важное, – начала Фиона.

Моя сестра говорила спокойным тоном, но я чувствовала, что внутри она дрожит от страха. Фиона боялась: для меня это было в новинку. Всю жизнь я видела в ней сильную и уверенную женщину, которая всегда знает, что нужно делать и как решать проблемы. Ее неуверенность тут же перекинулась на меня: я почувствовала, что меня колотит дрожь. Больше всего на свете я боялась огорчить Софи. Я хотела только одного – чтобы она чувствовала себя в полной безопасности и знала, что ее всегда будут любить.

Фиона продолжала:

– После того что случилось с Ройшн, мы должны тебе кое-что объяснить.

Софи кивнула.

– Ладно, – сказала она.

Она вертела в руках планшет и теребила его магнитную застежку.

– Ты знаешь, как сильно мама и папа тебя любят, правда? – спросила Фиона. Она ждала, когда Софи поднимет голову. Девочка улыбнулась. Фиона ответила ей улыбкой. – И ты знаешь, как любит тебя вся наша семья. Бабушка, дедушка. Эрин. Все мы. – Ее голос дрогнул, но Софи этого не заметила. – Мы любим тебя, потому что мы одна семья, а в семье все заботятся друг о друге.

– Но в некоторых семьях нет папы, или мамы, или дедушки, – вставил Шейн. – Семьи бывают разные.

– Я знаю. У Эймона Доннелли нет папы, – кивнула Софи. – Мама Эймона говорит, что его отец – никчемный пьяница…

– Нам не обязательно это знать, – перебил Шейн, пряча на лице улыбку. – Но ты права – семьи бывают разные.

– И твоя семья тоже особенная, – подхватила Фиона. – Она не похожа на другие.

Софи опустила взгляд. Она продолжала вертеть в руках планшет.

– Ройшн говорит, что моя семья ненастоящая.

– О нет, милая, она самая настоящая, – возразила Фиона. – Но… у твоей семьи есть некоторые особенности, о которых ты еще не знаешь.

Сестра замолчала и посмотрела на Шейна. Никто не знал, что говорить дальше. Это было слишком трудно. Нам предстояло перевернуть весь мир, в котором жила Софи, вырвать его с корнем и попытаться посадить обратно, но уже в новом, исковерканном виде. С бесчисленными шрамами, вмятинами и царапинами, которые будут напоминать ей о нашей лжи.

– Когда я была моложе, – произнесла я, – у меня был ребенок.

– Так говорит и Ройшн, – подтвердила Софи.

– Да, она права. Я была тогда очень молода и жила совсем одна. У меня была маленькая девочка, и мы очень сильно любили друг друга, поэтому я попросила свою семью присмотреть за ней. – Я помолчала, давая ей освоиться с этой мыслью. Софи перестала крутить планшет и смотрела на меня во все глаза, пытаясь осознать мои слова и уяснить для себя, что это значит. – Я попросила твоих маму и папу позаботиться о девочке. И поскольку мы все были одна семья и очень любили друг друга, они с радостью согласились. Поэтому девочка могла расти в большой семье, где ее все любили.

На лице Софи появилась неуверенность. Шейн положил руку на ее плечо. Фиона взглянула на меня, и я кивнула.

– Как ты думаешь, кто была эта девочка? – спросила сестра. Она нервно крутила на пальце обручальное кольцо.

Софи нахмурилась. Я чувствовала, что она знает ответ, но боится его произнести.

– Эта девочка… – заговорила я, но у меня сорвался голос, и мне пришлось начать заново. – Эта девочка была ты, Софи.

Софи обвела нас взглядом. Она не понимала, хорошо это или плохо. Надо было что-то отвечать, но она не знала, что.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросила я мягко.

– Что ты моя мама? – ответила она.

– Правильно.

Софи обдумала эту информацию. В комнате стояло глубокое молчание.

– А Молли? Для нее ты тоже мама?

– Нет, – ответила я. – Я не мама Молли, хотя от этого люблю ее не меньше. Я люблю ее так же, как тебя. И так же, как твои папа и мама любят тебя и твою сестру.

– А кто мой папа? – спросила Софи, посмотрев на Шейна.