Девушка, которая лгала

– Доброе утро, – улыбнулась она, но, увидев мое лицо, нахмурилась. – Что с тобой? Вид у тебя ужасный. Надеюсь, это не мой чай тебя так напугал?

– Эрин!

Молли пулей ворвалась в комнату и с разбегу прыгнула на постель, опрокинув меня на подушки.

Я не удержалась от смеха, несмотря на головную боль.

– Доброе утро, моя радость. Как дела? Где твоя сестра?

– Еще спит, ей сегодня нездоровится, – ответила за нее Фиона, поставив чашку у кровати и отдергивая шторы. – Молли, перестань. Оставь тетю Эрин в покое, она только что проснулась.

Я заморгала на яркий свет и поднялась с постели вместе с сидевшей на мне Молли. Погладив ее по волосам, я запечатлела на ее золотистой макушке поцелуй. Мое сердце наполнилось любовью.

– Беги вниз и найди папу, – распорядилась Фиона. Она решительно извлекла дочку из моих объятий и, поставив на пол, подтолкнула к лестнице. – Давай, быстренько! Я сейчас спущусь. Шейн! Молли идет к тебе!

Она вернулась в спальню. Я открыла рот, но не знала, что сказать. Фиона подошла и села на край кровати.

– Ну, в чем дело? Я вижу, что-то не так, – сказала она твердо.

Я боялась этого момента, но тянуть дальше было нельзя.

– Ройшн узнала. Пока не ясно, много или нет, но она точно знает про беременность и говорит, что ей известно про ребенка. – Слезы снова навернулись на глаза, в горле застрял ком. – Керри тоже в курсе. Я сама ему сказала. – Я начала всхлипывать. – Прости.

Фиона взяла меня за руку.

– Все в порядке. Не плачь, Эрин. Что случилось? Откуда они знают? Что им известно?

Я рассказала Фионе всю историю от начала до конца. О том, как получила два письма от Ройшн, но пыталась их игнорировать. Как в тот же день, когда упал папа, от нее пришло третье письмо. О фотографии, найденной Ройшн. О наших стычках и обо всем, что произошло с тех пор, как я вернулась в Россуэй.

– Прости, надо было сразу тебе все рассказать, – закончила я. – Но я надеялась, что справлюсь сама, а потом все вышло из-под контроля. Зря я призналась Керри. Я боялась, что Ройшн сделает какую-нибудь глупость. Начнет трубить об этом на каждом углу.

Фиона обняла меня и попросила успокоиться.

– Подумай сама, что доказывает снимок? Что ты была беременна. Но там нет ни слова про ребенка.

– Ройшн говорит, ей сказала мама, – ответила я, внезапно вспомнив слова Ройшн.

На меня снова накатила паника.

Фиона подумала и заговорила рассудительным тоном:

– Мама не может об этом знать. Если бы она знала, то сказала бы нам. Я в этом уверена. Ройшн все придумала. Ты знаешь, иногда она может ляпнуть что-нибудь со злости. – Сестра помолчала. – Ну, хорошо. Допустим, она думает, что знает о ребенке. И что с того? Ничего. Это тупик.

– То есть?

– У тебя был ребенок, и его усыновили. Так ты сказала Керри и так думает Ройшн, верно? – Я кивнула. – Значит, больше она ничего не сможет сделать. По закону никто не имеет права наводить справки о приемных детях. Все, точка.

– Но она может устроить скандал, – возразила я. – Например, начнет…

Фиона закончила вместо меня:

– Сплетничать о том, что было десять лет назад? Ну и что? Даже в Россуэе это вряд ли кого-то заинтересует. Поболтают денек-другой, и все.

Она спокойно улыбнулась.

– Похоже, тебя это не очень беспокоит, – пробормотала я, чувствуя, что не могу разделить ее уверенность.

– Так и есть. Надо было рассказать мне с самого начала. Мы бы быстро все это обговорили, и ты бы успокоилась. А теперь вон до чего себя довела. – Она снова меня обняла. – Все, хватит об этом думать. Нам не о чем волноваться, Эрин. Мы в полной безопасности.

Ежедневный поток утренних посетителей в поликлинике наконец иссяк.

– Может, пойдешь на перерыв? – спросила Ройшн у напарницы.

Она хотела остаться в регистратуре одна. Порыться в медицинских картах пациентов, чтобы никто не стоял у нее за спиной и не спрашивал, что она делает.

Напарница охотно воспользовалась предложением и вышла из комнаты, а Ройшн быстро загрузила базу данных.

Она забила в поисковую строку имя и фамилию: «Эрин Хёрли».

Экран замигал, прокручивая все медицинские записи Эрин со дня ее рождения до отъезда в Лондон. Ройшн тщательно перечитала информацию, надеясь, что пропустила что-то в первый раз.

Все это время ее преследовали слова Эрин. Неужели она не соврала и мать действительно потребовала от нее сделать аборт? Это немыслимо. Дайана – врач. Она спасает жизни, а не отнимает. Не говоря уже о том, что аборты в Ирландии незаконны. Ройшн не сомневалась, что ее мать никогда не сделает ничего противозаконного. Дайана была хорошо известна в местном обществе, она занимала ответственную должность. Нарушить закон – это все равно что подвергнуть себя публичному унижению, и мать постаралась бы избежать этого любыми способами.

Но в том-то и заключалась проблема. Дойдя в своих рассуждениях до этой точки, Ройшн приходила к одной и той же мысли. Дайана всеми силами старалась избежать скандала, но беременность Эрин от Найала – в шестнадцать лет – не могла не скомпрометировать ее семью.