Девушка, которой не было

– Ну, Бобби одержим… – Милфорд пожал плечами. – Одержим своим видением… Стоит на своем, и, очевидно, любая попытка отговорить его бесполезна. Вот я и подумал, что следует пригласить профессионала, способного доказать бедняге, что все это – лишь плод его воображения. И кто же, кроме тебя, Рик? Детка, ты – лучший в своем деле!

– И уважаю киноиндустрию, – добавил я.

– Точно. Я так и сказал Бобби, – лучась добродушием, ответил Милфорд.

– Предположим, что Джайлс не страдает галлюцинациями и все произошло наяву, – предложил я. – Какую часть киноиндустрии мне придется уважать больше, а, старина?

– Господи, Рик! – Он залился добродушным смехом. – Не думаешь же ты, что такое возможно? – Глаза агента сверкнули. – Значит, это глупый вопрос, не так ли?

– Я достаточно глуп, чтобы настаивать на ответе, Брюс, – сообщил я. Агент задумался.

– В этом случае, полагаю, решение остается за Бобби, – наконец ответил он.

– Если девушка существовала и ее убили, – продолжал я, – то все, кто оставался на приеме, лгут. Не боишься, что копы арестуют Марти Дженнингса, Ника Фесслера и остальных за организацию заговора с целью скрыть убийство? Или за вещи, похуже?

Милфорд взял из коробки на столе тонкую черную сигару и аккуратно распорол ногтем большого пальца целлофановую обертку.

– Куда ты клонишь, Рик?

– Ты устроил Джайлсу контракт на триста тысяч за главную роль в новом боевике Марти Дженнингса, – сказал я. – Если с Марти что-нибудь случится, не будет боевика, гонорара для Джайлса и десяти процентов для его агента. Я хочу знать, тревожит ли тебя эта мысль, дружище?

Брюс закурил сигару. Когда рассеялось облако синего дыма, на мгновение окутавшее его лицо, я увидел, что синие глаза агента холодны и непроницаемы.

– Я тебя уважаю, Рик, – начал Милфорд вкрадчивым голосом, превращавшим его в самого опасного Санта-Клауса, которого я когда-либо встречал. – Ты дешевый сукин сын! Бобби Джайлс – чертовски хороший актер, и если Марти Дженнингс завтра улетит на луну вместе со своим проклятым боевиком, я и глазом не моргну. Знаешь почему? Если пойдет слух, что Бобби свободен, у меня в двадцать четыре часа будет по крайней мере еще три предложения, сравнимые с контрактом Дженнингса. Но дело не только в этом, – продолжал Брюс ледяным тоном. – Бобби – мой хороший друг, а я не продаю друзей. Особенно когда друг попадает в беду.

Я усмехнулся.

– Мне остается только поднять флаг и отдать честь!

– Да? – сказал он с полным безразличием в голосе, и я внезапно понял: если Брюс Милфорд когда-либо был моим другом, то с этого момента он таковым не является. Завтра, в десять утра, “женщина-компьютер” в приемной уже переведет Рика Холмана в разряд сукиных сынов.

– Ты хорошо знаком с Марти Дженнингсом? – спросил я.

– Более-менее. А что?

– Тебя приглашали в его домик?

– Не Марти – он никогда им не пользуется, – ответил Милфорд, всем своим видом показывая, что не отвечает за странности продюсера. – Он только одалживает домик друзьям, когда те хотят поджарить свои тела на солнце или без помех потрахаться.

– Тебе тоже? – Я вежливо улыбнулся. – Наверняка ты один из психов-солнцепоклонников?

– Пожалуйста, не пытайся быть остроумным сукиным сыном, Рик, – прошипел Брюс, – потому что они – худшие из всех! Да, один раз я воспользовался домиком Марти, когда понадобилось развлечь в летний уик-энд нескольких заграничных клиентов. Ну и что?

– Значит, можешь объяснить, где он находится и как туда добраться, – сказал я.

– На одном из малых пляжей, к северу от Палисадов, – ответил Брюс; он подробно объяснил мне, как найти домик.

– Спасибо, – сказал я.

– Марти сам мог бы все это объяснить тебе. – Агент взглянул на меня с откровенным любопытством.

– Когда я заговорю с Марти Дженнингсом, мне придется назвать его лжецом, а я не хочу этого делать, пока не докажу, что прав – хотя бы наполовину.

– А как насчет Ника Фесслера? – недобро усмехнулся Милфорд. – Держу пари, ты не захочешь говорить с ним.

– Ты прав, Брюс, – согласился я, поднимаясь со стула. – Поэтому пойду-ка взгляну на пляжный домик Марти. Пока кто-нибудь не стер с пола кровавые пятна.

Я был уже у двери, когда он откашлялся и тихо окликнул меня:

– Рик?

Я оглянулся. На меня снова смотрел добряк Санта-Клаус, словно я был “самым послушным ребенком года” или кем-то в этом роде.

– Где ты пропадал целый день? – спросил Санта-Клаус. – Я думал, ты придешь сюда сразу после разговора с Бобби.

– Беседовал с подругой Марти, – ответил я. – Не уверен, что он одалживает ее друзьям, но сам точно пользуется.

– Ты, конечно, говоришь о Вирджинии Стронг?

– Разумеется. – Я криво усмехнулся.

– А мне показалось, тебя задержала Бетти Уонг, – проговорил Брюс.

– Разве она не умчалась в отпуск? – удивился я.

– Не знаю, Рик. – Милфорд пожал плечами. – Почему бы тебе не справиться у Ника Фесслера? Если она куда-то уехала, то наверняка по его приказу.

– Китаянка имеет отношение к Фесслеру? – с искренним изумлением спросил я.

– Говорю же, спроси у Ника, – улыбнулся Милфорд.