Девушка с кулоном на шее

Дверь открылась, и в кабинет вошел Крячко. Он широко и приветливо улыбнулся, пребывая, по обыкновению, в благодушном настроении. Пожав руку Гурову и Бурмистрову, Станислав Васильевич уселся в свободное кресло.

– Военный совет в Филях? Я не помешал? Слушай, Лева, ты вот мне вчера рассказал про эту историю с профессором. Я подумал, для коллекционера его коллекция, его раритеты – как родные дети, а то и роднее. Ты думаешь, он убил вора и оставил кинжал в его теле? У меня такое даже в голове не укладывается.

– Ситуации всякие бывают, – пожал плечами Лев. – Состояние аффекта проявляется порой очень странно и заставляет людей совершать порой непривычные поступки. Да что я тебе рассказываю, ты и сам не первый день в уголовном розыске.

– Ну да, – согласился Стас. – Может, ты и прав. А на кинжальчик можно взглянуть? Он у тебя, Максим, или у следователя?

Бурмистров неторопливо повернулся вместе с креслом и достал из сейфа полиэтиленовый пакет с кинжалом внутри. Крячко взял в руки оружие, взвесил его и многозначительно поцокал языком:

– Солидная вещь. Боевое оружие, не игрушка. Если средневековая, значит, призвана пробивать и латы. По крайней мере, кольчугу.

Он вытащил кинжал из пакета и стал рассматривать, пробуя остроту лезвия, взвешивая его в руке. Потом положил кинжал перекрестьем на палец, и тот сразу стал сваливаться в сторону рукояти. Она была заметно тяжелее. Стас хмыкнул и снова стал рассматривать оружие, держа его перед собой.

– Тебя что-то смущает? – спросил Лев, настороженно глядя на напарника.

– Смущает. Смотрите, ребята, кинжал длинный и тяжелый. Клинок больше тридцати сантиметров. Это боевое оружие, не ножик для парадного облачения или чтобы за столом на пиру яблоко порезать. Такие кинжалы во время боя держали в левой руке. Меч в правой, а кинжал в левой. Понимаете? У кинжала балансировка должна быть, как у любого боевого холодного оружия, а у этого вообще никакой. И выглядит он как-то… Не очень!

– Ну-ка! – Гуров забрал оружие из рук Крячко и стал рассматривать узор на рукояти, потом заточку лезвия. – А знаете, чем этот раритет затачивали? Ленточным наждаком!

– Ага, – с довольным видом поддакнул Стас.

– Максим, Пименов опознал свой кинжал? – повернулся Лев к майору.

– То есть? – Тот недоуменно посмотрел на полковников, потом поскреб небритый подбородок. – Туда оперативно-следственная группа выезжала, допрашивали самого Пименова, он ведь труп обнаружил. В протоколе стоит его подпись.

– Судя по всему, – хмыкнул Крячко, – профессор был в подавленном состоянии и тщательно своего кинжала не рассматривал. Похож, значит.

– Вы хотите сказать, что это не его кинжал? Подделка? – переспросил Бурмистров. – Значит, он увидел в своей квартире вора, убитого подделкой кинжала. А где тогда настоящий?

– Обрати внимание, Лева, – многозначительно поднял вверх указательный палец Крячко, – в нашем деле главное что? Правильно поставить вопрос! А теперь серьезно. Я предлагаю Пименову ничего про подделку не говорить. Сам не знал или знал, но решил от нас скрыть, сейчас дело второе. Пусть думает, что мы не догадываемся. Или он так думает, или преступники. Может, нам провести независимую экспертизу? По крайней мере, поймем, что это точно «новодел», а не историческая ценность. А заодно и по качеству исполнения, может быть, поймем, где эту подделку состряпали.

– Ты прав, – согласился Гуров. – Узнаем, кто делал, поймем, для кого или для каких целей изготовили этот кинжал.

– Что-то это все напоминает схватку конкурентов за дорогой раритет, – тихо проговорил Бурмистров, забирая кинжал и заворачивая его снова в пакет. – Есть у меня один человек, который может проконсультировать.

Гуров почти всю ночь провел в Интернете, изучая круг людей, которые в Москве имели профессиональное отношение к историческому холодному оружию. Кроме людей, которые изучают эти вопросы теоретически, пишут статьи и книги, он нашел и тех, кто имел отношение непосредственно к раритетам.

Из двух коллекционеров, у которых действительно имелись прекрасные экземпляры холодного оружия, никто сыщику существенной помощи не оказал. Коллекционер Марков собирал кинжалы, но вся его коллекция имела отношение к историческим периодам начиная с войны 1812 года. Штык русского гренадера, гусарская сабля, палаш кавалергарда, тесак, которым вооружалась артиллерийская прислуга. Кинжалов из этого периода в коллекции Маркова и не было. Точнее, кортики у него были, но это в основном иностранное оружие времен Первой мировой войны и Второй. Правда, один кинжал все же имелся, как утверждал коллекционер – кинжал французского мушкетера из личной охраны короля Людовика XIII. Но это было оружие совершенно иного вида и стиля. О коллекции Пименова Марков не слышал, да и не интересовался другими собирателями старинного холодного оружия.