Девушка с татуировкой дракона

Вернувшись домой, они сделали бутерброды, чтобы перекусить на ночь, и разогрели кофе. Микаэль с ужасом взирал на те пятьсот страниц, которые ему подготовила любимая сотрудница Драгана Арманского.

– Ты выполнила колоссальную работу за рекордно короткий срок, – сказал он. – Спасибо тебе. И спасибо за то, что ты так любезно согласилась приехать сюда и отчитаться.

– А что теперь будет? – спросила Лисбет.

– Завтра я поговорю с Дирком Фруде, и мы с тобой рассчитаемся.

– Я не это имела в виду.

Микаэль посмотрел на нее.

– Ну, то, что я просил тебя раскопать, ты вроде бы уже сделала, – осторожно сказал он.

– Еще не сделала.

Микаэль откинулся на спинку кухонного дивана и посмотрел ей в глаза. Но прочитать что-либо в ее взгляде он не смог. Полгода журналист размышлял над исчезновением Харриет в одиночку. И вдруг неожиданно появился кто-то другой – опытный поисковик, настоящий профессионал. И Блумквист принял решение, поддавшись порыву.

– Я знаю. Меня эта ситуация тоже напрягает. Я поговорю завтра с Дирком Фруде. Мы наймем тебя еще на пару недель в качестве… ассистента исследователя. Не уверен, что он захочет платить по тем же расценкам, что платит Арманскому, но приличную месячную зарплату мы, пожалуй, из него вытянем.

Лисбет Саландер внезапно растаяла и улыбнулась. На самом деле ей совершенно не хотелось, чтобы ее отстранили, и она была готова продолжать работать даже бесплатно.

– Меня клонит в сон, – заявила девушка и сразу ушла к себе, закрыв за собой дверь.

Через две минуты она открыла дверь и высунула голову:

– Думаю, ты ошибаешься. Это не серийный убийца-психопат, начитавшийся Библии. Это самый заурядный подонок, который ненавидит женщин.

Глава 21 Четверг, 3 июля – четверг, 10 июля

На следующий день Лисбет Саландер встала около шести утра, когда Микаэль еще спал. Она поставила воду для кофе и приняла душ. Когда Блумквист проснулся в половине восьмого, она уже сидела у включенного лэптопа и читала его соображения относительно дела Харриет Вангер. Он вышел на кухню, завернувшись в простыню и протирая сонные глаза.

– На плите есть кофе, – сказала Лисбет.

Микаэль заглянул через ее плечо:

– Этот документ защищен паролем.

Она повернула голову и взглянула на него:

– Чтобы загрузить из Интернета программу, которая взламывает пароли «Ворда», требуется тридцать секунд.

– Нам придется договариваться о том, где проходит граница между твоим и моим, – заявил Блумквист и отправился в душ.

Когда он оттуда вышел, Лисбет уже закрыла его компьютер и вернула на место в кабинет. Теперь она включила свой лэптоп. Микаэль почти не сомневался в том, что Саландер уже перенесла все содержимое его компьютера в свой собственный.

Лисбет была самым настоящим компьютерным гиком с весьма условными представлениями об этике и морали.

Только Микаэль сел за стол, чтобы позавтракать, как во входную дверь постучали. Он пошел открывать. Вид у стоявшего на пороге Мартина Вангера был довольно мрачный, и Микаэль на секунду подумал, что тот пришел сообщить о смерти Хенрика.

– Нет, у Хенрика все так же, как и вчера, – сказал Мартин. – Я к вам по другому вопросу… Могу я зайти на минуту?

Микаэль впустил его и представил своему «ассистенту-исследователю» Лисбет Саландер. Та взглянула на магната одним глазом, быстро кивнула и вернулась к своему компьютеру. Мартин машинально поздоровался, но казался настолько рассеянным, что, похоже, вообще даже не обратил на нее внимания. Микаэль налил ему кофе и предложил сесть.

– В чем дело?

– Вы выписываете «Хедестадс-курирен»?

– Нет. Я иногда читаю газету в «Кафе Сусанны».

– Значит, сегодняшний номер вы еще не читали.

– Судя по вашему тону, мне нужно его прочесть.

Мартин Вангер положил на стол перед Микаэлем свежий номер «Хедестадс-курирен». Микаэлю посвятили две колонки на первой полосе, с продолжением на четвертой. Он посмотрел на заголовок.

ЗДЕСЬ СКРЫВАЕТСЯ ЖУРНАЛИСТ, ОСУЖДЕННЫЙ ЗА КЛЕВЕТУ

К тексту прилагалась фотография, снятая телеобъективом с церковного холма с другой стороны моста. На ней Микаэль был изображен выходящим из дверей домика.

Репортеру Конни Турссону удалось с успехом выступить в жанре памфлета. В статье кратко излагалось дело Веннерстрёма и подчеркивалось, что Микаэль позорно бежал из «Миллениума» и только что вышел из тюрьмы. Текст завершался вполне привычной сентенцией, что Микаэль отказался давать интервью «Хедестадс-курирен». По тону статьи жители Хедестада должны были понять: по их городку разгуливает столичный типчик с чертовски подмоченной репутацией. Ни к одному слову нельзя было придраться, чтобы подать в суд за клевету, но Микаэля изобразили как весьма подозрительную личность. А по стилистике статья напоминала те, в которых описываются политические террористы. «Миллениум» называли «агитационным журналом», не слишком заслуживающим доверия, а книгу Микаэля об экономической журналистике автор статьи характеризовал как сборник «противоречивых утверждений» об уважаемых профессионалах.