Девушка, змей, шип

– Он же из Гольваара, – сказала Сорэйя, беря его в руку.

Она не раздумывая провела им по щеке. От знакомого аромата на глазах у нее выступили слезы.

– Ты что, возвращалась во дворец?

– Я хотела разведать, чем Шахмар занимается в течение дня, – ответила она, кивнув. – Оказалось, что он принимает знать, предлагая им дары и земли, пытаясь завоевать их преданность. Некоторые отказались, но согласившиеся получили большую свободу передвижения. Некоторым из принявших дары даже позволили покинуть дворец вместе с их семьями. К тому же он посылает дивов патрулировать городские улицы. Многие здания пострадали, но народ пока что в безопасности. Мне кажется, они пытаются вести обычную жизнь, не привлекая к себе лишнего внимания.

Парвуанэ ненадолго замолчала, посмотрела на гиацинт в руках Сорэйи и продолжила:

– Я проверила, все ли в порядке с твоей семьей. Они целы. Их заперли в одном из крыльев дворца. Но, насколько я могу судить, никто из них не пострадал. А когда я покончила с делами, то не смогла удержаться и не захватить что-нибудь для тебя.

Сорэйя с удивлением посмотрела на Парвуанэ, забыв о словах Азэда и чувстве предательства, которое она испытывала. Парвуанэ рискнула вернуться в место, где была пленником. Да еще и тогда, когда там был Азэд. Она даже решилась трансформироваться, лишь бы подарить Сорэйе немного успокоения, да к тому же еще и напоминание о доме. Сорэйя опустила глаза на гиацинт у себя в руках, не в силах взглянуть на Парвуанэ.

– Ты рисковала жизнью и свободой ради…

«Ради меня».

Парвуанэ отбросила волосы с лица Сорэйи, задержав пальцы на ее шее.

– Ты веришь в меня, – мягко произнесла она. – Такого не случалось уже очень давно. Я была бы рада дать тебе нечто большее.

Сорэйя подняла голову и замерла: Парвуанэ оказалась гораздо ближе, чем она думала. Их лица были так близко, что они чувствовали дыхание друг друга. Парвуанэ смотрела на уста Сорэйи, и та была не способна отодвинуться. Див прильнула к ней, и губы их соприкоснулись.

Поцелуй с Азэдом был всепоглощающим, едва ли не жестоким. Этот же был совсем другим. Поцелуй с Парвуанэ был нежным, будто крылышки мотылька. Сорэйя ощущала себя кошкой, вытянувшейся на солнце. Она наслаждалась нежностью рта Парвуанэ и ощущением ее пальцев у себя на шее. Казалось, Парвуанэ пытается запомнить чувство прикосновения к коже Сорэйи. Тут Сорэйя вспомнила изорванные крылья Парвуанэ и задалась вопросом, когда же к ней в последний раз прикасались с нежностью, а не с жестокостью.

Но от этого Сорэйя лишь вспомнила о жестокости, порожденной самой Парвуанэ.

Она внезапно отстранилась, встала и буквально отбежала на другой конец костра, подальше от Парвуанэ.

– Что-то не так? – спросила Парвуанэ, свесив голову набок и продолжив холодным тоном: – Тебе бы хотелось, чтобы на моем месте был он?

Сорэйя посмотрела на нее неверящими глазами.

– Разумеется, нет. Мне бы хотелось, чтобы ты была тем, кем я тебя считала.

– И кем же это?

– Тем, чьи руки не запятнаны кровью.

Парвуанэ замялась, не сразу ответив.

– О чем ты?

– Ты задаешь мне этот вопрос лишь потому, что не хочешь раскрывать свой секрет, если только не будешь вынуждена этого сделать, – ответила Сорэйя, покачав головой. – Но, возможно, расскажи ты мне сама, чтобы мне не пришлось узнавать об этом от него…

– О чем же я должна была тебе рассказать, Сорэйя? Если ты не заметила, Шахмар – лжец. Он мог обвинить меня в уйме ужаснейших вещей. Мы с ним уже давно знакомы и видели друг друга с худшей стороны. Я не думала, что ты ожидаешь от меня подробного рассказа обо всем, произошедшем за долгие годы.

– Подробного рассказа мне не нужно. Лишь подробностей того, что случилось в самом начале. Ты – тот самый див, что убедила его убить собственную семью. Ты – тот самый див, что сделала его чудовищем во всех смыслах этого слова. Все это твоих рук дело!

– Я знаю, что виновата! – сорвалась Парвуанэ, поднимаясь на ноги. – Почему, по-твоему, я так усердно тружусь над тем, чтобы все исправить? Это из-за меня моим сестрам приходится скрываться. Они не примут меня до тех пор, пока я не исправлю содеянного. И сейчас я впервые приблизилась к этому, потому что больше ста лет пробыла его пленницей!

Парвуанэ успокоилась. Лицо ее было искажено болью, а крылья опали. Наконец, она собралась с силами и продолжила:

– Сначала я не хотела тебе говорить, потому что ты была моей единственной надеждой на освобождение и победу над Шахмаром. Потом ты заступилась за меня перед Парисой и остальными… – Парвуанэ отвела взгляд, избегая смотреть Сорэйе в глаза. – Я не хотела, чтобы ты пожалела о своем поступке или начала относиться ко мне так же, как и они. Мне хотелось, чтобы отношения между нами походили на то, что было между нами прошлой ночью.

Сорэйя обхватила талию руками и вперила взгляд в землю. Она не была уверена, какую эмоцию Парвуанэ увидит на ее лице, а потому не хотела поднимать на нее глаз. По крайней мере до тех пор, пока она не разберется в своих эмоциях.