Дежурный после полуночи

– И куда же? – выпрямив спину и прочистив горло, мужчина оглядел троих молодых рядовых. Двое бездельно переминались на месте, бегло оглядывая окрестности, а третий, подобно своему командиру, вскинул подбородок и ядовито усмехнулся:

– С вами хочет поговорить полковник.

– Двери открыты – пусть приходит.

– Шутить никто не собирается, док. Мы должны отвести вас в штаб, – раздражённо бросил рослый боец, показательно хрустнув пальцами. – По-хорошему или по-плохому выбираете?

– Вот чёрт… – внезапно пробурчал Березин и, собравшись с духом, решительно встал рядом с Николаем: – Ладно, пойдёмте.

– Не ты, – презрительно ответил солдат, едва удостоив парня секундным беглым взглядом. – Только Небоходов.

– Ого! Похоже, я недостаточно хорош для его полковничества, – карикатурно поджал губы Степан, встретился взглядом с кивнувшим Николаем и, развернувшись, направился в лазарет. – Вот и слава богу.

Врач усмехнулся вслед товарищу и, взглянув на уже шагнувшего было вперёд бойца, смиренно развёл руки:

– Ну, ведите по-хорошему.

У штаба было необычайно много народу: бойцы сновали туда-сюда, перетаскивая со склада и загружая в машины какие-то набитые под завязку мешки и громыхающие при каждом шаге ящики. А в кабинете Калинина, помимо него самого, находилось ещё двое рядовых: один у двери и второй непосредственно возле командира.

– Я бываю тут так часто, что скоро буду настаивать на перекраске стен, – без намёка на улыбку, устало произнёс Николай, уставившись на привычно раскинувшегося за столом вояку. – Зачем звал?

Явно ожидавший чего-то иного Калинин сурово нахмурился:

– Разве я разрешал говорить со мной на «ты»? Забыл про субординацию?

– Не после того, как ты убил девятилетнего ребёнка, – стараясь не давать волю накатившему гневу, незаметно стиснул кулаки врач.

Полковник, на мгновение нахмурившись, тут же вернул лицу непринужденное выражение, тихо хмыкнул и вежливо указал на стул напротив:

– Присядь, поешь. Срок годности вот-вот выйдет, нечего добру пропадать.

На столе красовались несколько тарелок с закусками, миска с чуть пожухшими фруктами и бутылка вина из часовни. Только сейчас желудок вспомнил, что не употреблял ничего уже почти два дня. Неожиданно для всех, включая самого себя, Николай действительно сел и принялся нагло уплетать бутерброд с ветчиной, периодически прерываясь, чтобы жадно глотнуть воды из бутылки. Калинин сменил удивление на ухмылку, отправляя в рот дольку мандарина:

– Как думаешь, зачем я приказал им притащить тебя сюда?

– Уверен, ты меня сейчас просветишь.

Полковник вновь раздражённо сощурился и махнул рукой стоящему у двери бойцу – тот выглянул в коридор и что-то крикнул сослуживцам. Через пару минут в комнату завели ковыляющего побитого Александра. Жующий грушу Николай вмиг выронил огрызок и подскочил с места, кидаясь к пожилому, едва держащемуся на ногах мужчине:

– Профессор, как вы?

– Как Иона в чреве кита, – болезненно и медленно протянул мужчина. – Радует лишь то, что я знаю, чем всё кончилось.

Врач нервно усмехнулся и осторожно усадил старика на стул. Морщинистые руки были испещрены ссадинами и синяками, один глаз заплыл гематомой, а опухшую челюсть украшала запёкшаяся кровь на рассечённой губе.

– Николай… – чуть дрожа, начал было Александр.

– Не говорите пока. Сейчас вам надо отдыхать, – твёрдо приказал врач, аккуратно прикладывая к израненным губам бутылку воды. Профессор поморщился и захрипел, жадно поглощая жидкость.

– Ему нужно в медчасть, – доктор повернулся к полковнику. – Сейчас же!

– Успеется, – небрежно бросил военный, наливая вино в бокал.

– Что, ты ещё не выдал свою заготовленную речь?

– Видишь ли, какое дело, – Калинин провёл под носом тёмно-красной жидкостью и глубоко вдохнул пьянящий аромат. – Сначала я выясняю, что ты тесно общаешься с этим торгашом, который спаивает вверенных мне людей не пойми откуда взявшимся алкоголем, а после оказывается, что у нас из лазарета пропали лекарства и из-за этого скончалось четверо гражданских.

Николай смерил полковника мёртвым взглядом. И если бы презрение могло убивать – от офицера не осталось бы даже праха.

– Так что я склонен видеть здесь связь, а ты? – Калинин вопрошающе посмотрел на стоящего сбоку солдата – тот согласно закивал. Полковник расплылся в хищной улыбке. – Быть может, Коля, ты так умолял выдать тебе лекарства, потому что все предыдущие уже успел продать этому спекулянту и боялся попасться?

– Ты сам слышишь, какую ересь несёшь?! – сжал кулаки врач. Ноги были готовы в любой момент рвануться к глумливо улыбающемуся офицеру – останавливали лишь стоящие наготове бойцы.

– Как думаешь, люди всё ещё поверят тебе, узнав эту жуткую правду? – Калинин равнодушно осушил бокал. – И в силе ли до сих пор твои угрозы насчёт… Как ты тогда выразился? Полтысячи разъярённых жителей у меня под окнами?

В желудке поднималась волна отвращения, стремясь изрыгнуть только что съеденную пищу. Николай не мог дать однозначный ответ, была ли тошнота следствием недавнего заражённого дождя или же побочным эффектом от голоса собеседника. Взгляд прожигал лицо военного: