Дежурный после полуночи

– Ваши лекарства мне никто никогда не продавал, – на лице профессора не дёрнулся ни единый мускул, а голос звучал твёрже отрепетированной речи политика. – Максимум – безрецептурную ерунду из личных запасов. Если их и украли люди Варфоломея, то без моего ведома. Я знаю, где провести грань.

– Видимо, обречение простых людей на смерть её не пересекает? – Степан прикурил сигарету и отошёл к краю крыши.

– Если это нужно для моего выживания – нет, – не колеблясь констатировал Александр.

– А где вообще гарантия, что этот мордоворот не прирежет вас во сне, как только вы станете ему бесполезны? – Березин отвернулся и вгляделся в даль: местами проглядывающее солнце неумолимо приближалось к горизонту.

– Её нет.

Николай отвёл взгляд от пожилого лица и безразлично указал на дверь:

– До завтра, профессор.

– Отдохните как следует. Возможно, наступает последний день нашей жизни, – старик слегка поклонился и, прихрамывая, медленно вышел на лестницу.

Степан выбросил едва начатую сигарету и нервно обернулся к товарищу:

– Я обойду тех, кому можно верить. Предупрежу, чтобы готовились.

Николай согласно кивнул:

– Загляни к Василию. Это наш ночной гитарист. Он говорил, что поддержит стачку против военных.

– А ты куда?

– Туда, куда должен был сходить сразу как вернулся, – сделав глубокий нерешительный вдох, врач медленно направился к аварийному спуску.

Узкая вытоптанная тропинка в бурьянном поле вела к нескольким рядам свежих земляных холмиков. Николай, не поднимая глаз, шёл по пожухшей траве, всё сильнее замедляясь с каждым шагом, пока наконец не вышел на пустырь, усыпанный десятками свежих могил. Из некоторых торчали самодельно сколоченные на коленке кресты-надгробия с выцарапанными ножом именами, но большинство были простыми безымянными захоронениями, от которых не останется и следа уже спустя пару зим. Николай медленно поплёл вдоль однотипных бугров, с ужасом вчитываясь в каждую надпись и молясь как можно дольше не находить ту самую. Внезапно слух уловил шуршание и нарастающий отчаянный плач. Мужчина замер, не в силах оторвать взгляд от сгорбившейся над небольшим холмиком фигуры впереди. Горюющая женщина истошно всхлипывала, набирая в руки раз за разом убегающую сквозь пальцы землю. Врач всё же сделал ещё один нерешительный шаг – дама испуганно обернулась и вгляделась в гостя непонимающим взглядом. Но вот, спустя мгновение в глазах появилось осознание, и она кинулась на доктора, сжав мокрые от слез руки в кулаки:

– Где ты был?!

– Ездил за лекарствами, – не поднимая взгляд от земли, задрожал Николай, готовый рухнуть замертво, лишь бы не видеть лица рыдающей женщины.

– Ты клялся мне, что она будет в порядке! Говорил, что у военных есть запас! – ещё громче разрыдалась Ева, обессиленно упав на землю.

– Его не дали.

«Не забудь рассказать, как ты побоялся забрать лекарства и обрёк её дочь на смерть» – хихикающий голос в голове острыми коготками расцарапывал затылок. Николай дёрнул шеей, но смех и зуд стали только настойчивее.

– Убирайся! Проваливай! – задыхаясь от слёз, женщина запустила во врача ближайшим попавшимся под руку камнем. – Уходи! Просто уходи! И не смей приходить сюда! Никогда!

На секунду замявшись, мужчина смиренно прикрыл веки, молча развернулся и медленно поплёлся назад в лагерь. Ранее протоптанная дорога обернулась каким-то иллюзорным путём из мира снов, короткие шаги слились в один бесконечный полёт, а воздух, казалось, вовсе перестал поступать в легкие. Но вдруг, на середине пути, Николай замер, уперевшись в возникшее перед ним несуразное создание: в центре примятой тропинки стояла рыже-коричневая, радостно виляющая хвостом дворняжка. Мужчина бездумно опустился на корточки и аккуратно протянул руку. Собака, без намёка на страх или волнение, тут же довольно подбежала, подставляясь для поглаживаний.

– Ты, похоже, та самая Элли? – хрипя и срываясь на заикание, с трудом проговорил врач. Животное радостно завиляло хвостом, услышав знакомое слово.

– Хорошая девочка. Лапу, – собака непонятливо склонила голову. Кое-как взявший себя в руки Николай болезненно улыбнулся и ласково потрепал животное по холке: – Пожалуйста, присмотри за Евой.

Элли одобрительно тявкнула и засеменила в направлении кладбища. Врач проводил удаляющееся создание взглядом сквозь вуаль слез и, устало поднявшись, продолжил свой роковой путь.

Родная палатка встретила пустотой: ни Тани, ни Березина. Едва зайдя, врач моментально рухнул прямо поверх спальника, стянул кроссовки и отвернулся к брезентовой стенке. Тело колотила уже совсем не лёгкая дрожь…

За спиной захлопнулись автоматические двери недавно построенной пятиэтажки.

– Хорошего вечера! – бросили на прощанье коллеги, быстрым шагом направляясь к служебной парковке.

Николай одобрительно махнул рукой в ответ и энергично зашагал по неровному асфальту в сторону железнодорожной станции. Едва врач миновал ворота, на него тут же налетели откуда-то сбоку, едва не сбивая с ног.