Дежурный после полуночи

Силы женщины иссякли, и она затряслась, всё же срываясь на терзающий душу плач. А через миг достала из-за пояса пистолет, направляя его в лоб врача. Лейтенант подле полковника тут же нахмурился и сделал шаг вперёд, осторожно вытягивая руку:

– Женщина, пожалуйста, постойте! Откуда у вас оружие?!

– Я приказал выдать, – усмехнулся Калинин. – Оставь её, лейтенант!

– Полковник, это самосуд! – офицер вытаращил глаза. – Так нельзя! Вы сказали, что мы позже решим, как поступить с ним. Что будет справедливый суд!

– Думаю, мать вполне заслужила право отомстить за свою дочку. Как по мне – это достаточно справедливо.

Со всех сторон доносились одобрительные выкрики и призывы наконец покончить с врачом-мерзавцем. По щекам женщины бежали ручьи слёз:

– Плачь! Плачь, как моя девочка, когда я сидела рядом с ней в последние минуты и говорила, что доктор вот-вот придёт и поможет!

Мокрые глаза Николая сфокусировались на одной точке – бездонном дуле пистолета. Мысли летели с бешеной скоростью, уговаривая сорваться и бежать куда угодно, лишь бы подальше от угрозы. Дыхание превратилось в сбоящий, изрыгающий всхлипы насос, а сердце пропускало удары, отдаваясь ломающей грудину болью.

– Ты продал их! – держащая оружие рука женщины дрожала, а взгляд едва ли мог видеть что-то сквозь пелену солёной влаги.

– Нет, – надрывным голосом вновь почти закричал доктор, сталкиваясь с отчаявшимся взглядом. – Я не проверил запасы! Я пообещал вам, что добуду лекарства и что она будет в порядке, и не сдержал своё слово! Но я ничего не крал и не продавал! Но в смерти Оли всё равно виновен я… Поэтому, если хотите – стреляйте!

Лейтенант, схватившись за собственный пистолет, сделал осторожный шаг вперёд:

– Женщина, пожалуйста, опустите оружие. Вы выше этого!

Пуля разорвала воздух. Наблюдавшие за казнью жители с криками попадали на бетон, некоторые ринулись врассыпную. Ева от неожиданности чуть не выронила пистолет, а Николай целую секунду был уверен, что умер. Но, открыв глаза, врач увидел, как ещё мгновение назад твёрдо стоявший на ногах лейтенант, словно подкошенный, завалился навзничь. За спиной офицера стоял рядовой, держа слабо дымящийся автомат. Калинин одобрительно кивнул и, усмехнувшись, наклонился к содрогающемуся в конвульсиях мужчине:

– Я предупредил их заранее, чтобы не мешкали, если посмеешь вступиться за него. Думал, я не узнаю, что ты меня кинул?! Собаке – собачья смерть, гнида!

Игнорируя всё ещё наставленный на него пистолет, Николай кинулся к рухнувшему офицеру:

– Что вы наделали?! Помогите мне, его ещё можно спасти!

Но глаза лейтенанта уже остекленели. Врач приложил руку к шее – пульса не было. Вдруг раздались ещё выстрелы, разгоняя оставшихся гражданских. В одном из проходов между палаток показались четверо палящих в воздух вооружённых мужчин в компании Варфоломея и Березина. Солдаты полковника и ворвавшиеся на площадь прихожане уставились друг на друга, держа оружие наготове.

– Док, мы должны уезжать! Сейчас же! – прикрикнул бугай, не сводя дула с головы одного из бойцов. – Сюда скоро сбегутся и нас задавят числом!

– Он никуда не уйдёт! – озлобленно проскрежетал Калинин, доставая из кобуры свой пистолет и направляя его на врача. – Мятежники! Предатели! Никто из вас никуда не уйдёт!

Но Николай не замечал ничего происходящего вокруг, лишь продолжая делать искусственное дыхание и безуспешно давить на грудную клетку лейтенанта. Под ладонью почувствовался хруст сломанного ребра.

– Ты отпустишь их, иначе, клянусь, я успею вышибить тебе мозги, – шокированные взоры всех присутствующих обратились на Еву, приставившую пистолет к виску полковника.

Выпучив глаза, Калинин скосился на оружие:

– Что ты творишь?! – вояка потел и слегка заикался. – Давай договоримся!

– Договоримся?! – рука женщины задрожала пуще прежнего, ещё сильнее сдавив металлическую рукоять.

– Чего ты хочешь, дорогуша?

– Верни мне дочь!

– Этот подонок виновен в её смерти, а не я! – ядовито скривившись, полковник кивнул на доктора.

– Заткнись! Я не слепая! – Ева, стиснув зубы, надавила дулом на висок, заставляя Калинина наклонить голову. – Мне рассказали, что это ты не дал лекарств!

– И ты веришь ему?! – истерично рассмеялся военный.

– Да. Верю.

Березин схватил Николая под плечи, пытаясь оттащить от тела:

– Он умер, шеф! Нам надо уходить! Он умер!

– Нет, я смогу! – не унимался врач, продолжая массаж сердца. – Давай, ну же!

– Он умер! Шеф, пожалуйста!

Со стороны ворот донёсся протяжный гудок. Наконец попытки Степана увенчались успехом и ему удалось поднять обмякшего Николая на ноги. Только сейчас врач увидел, что происходит вокруг, и уставился в бездушные глаза Калинина:

– Фёдор, умоляю! Мы ещё можем прекратить это и увезти всех! Прошу, полковник, пожалуйста!

Но военный не удостоил его даже мимолётным взглядом, продолжив не моргая всматриваться в искаженное горем женское лицо.