Дежурный после полуночи

* * *

Стемнело особенно рано. Привал разбили прямо посреди шоссе, свалив в кучу припасённые днем ранее, высушенные в кузове дрова. Развёрнутые поперёк дороги машины защищали от пронизывающего ветра и создавали хоть какую-то иллюзию безопасности. Костерок быстро разгорелся, наполняя заделанную асфальтом просеку всполохами оранжевого света. Стульями, как обычно, служили рюкзаки да тюки, набитые тем немногочисленным, что удалось ухватить во время бегства. Ежедневная стоянка использовалась лишь для дозаправки из бензовоза, кипячения воды и скудного экономного ужина. Ночевать, ввиду отсутствия палаток, приходилось прямо в грузовиках на ходу. Николай застегнул куртку, подтянул воротник и, поддерживая собрата по недугу за плечо, вылез из транспорта.

– Не налегай на консервы. И никакой соли! – усадив сержанта на широкий мешок поближе к огню, врач направился к выгружающему последнюю припасённую пачку хвороста Березину. Тот весьма неуверенно стоял в кузове грузовика номер один, пытаясь вытащить всё одной ходкой, но из охапки то и дело выпадали торчащие ветки.

– Итак, каково в вашем элитном авто? – усмехнулся доктор, облокачиваясь на грузовик подле товарища.

– Уши вянут, – отряхнул наконец освободившиеся руки Степан.

– Ну, ты всегда можешь прочитать им лекцию о богатстве великого и могучего.

– Прости, шеф, времени поболтать нет. Нужно дров про запас нарубить, – задумчиво бросил Березин и, закинув на плечо походный топорик, направился в лес на поиски валежника. Николай слабо кивнул и печально проводил взглядом удаляющийся среди деревьев силуэт.

«Будь я на его месте – прям тут тебе бы голову размозжила!» – раскатился хихикающий вой в затылке. Врач помотал головой, но голос, с каждым днём становящийся всё настырнее, не умолкал: «Как думаешь, тебя бы хоть закопали или прямо тут гнить оставили?»

– Да заткнись ты! – злобно бросил Николай, сжимая пальцами виски.

– Зачем же так грубо, могли бы просто сказать, что не в духе, – донеслось из-за спины. Мужчина обернулся, встречаясь взглядом с чуть улыбающимся ссутулившимся профессором.

– Я не вам, простите.

– Да уж понял, – хмыкнул Александр, встав рядом и достав из кармана пачку сигарет. – Мысли не дают покоя?

– Честно? Уже не уверен.

– Ну, если после всего пережитого мы бы остались эталоном психического здоровья – это вызвало бы у меня куда большую тревогу, – старичок чиркнул зажигалкой.

Мужчины с минуту постояли бок о бок в тишине, после чего Николаю протянули скуренную наполовину сигарету. Взяв оную, врач тяжело вдохнул и повернулся к молчаливому гостю:

– Профессор, что вы преподавали?

– По молодости математический анализ. Потом занялся физикой – защитил степень по теоретической, да так в ней и остался. Хотя… Признаюсь честно, меня всегда больше привлекала инженерия, нежели, откровенно говоря, по сути бездоказательные размышления о вселенском устройстве. Правда, дальше собственных проектов моё увлечение никуда так и не ушло.

– Ну, как минимум один ваш проект уже спас нам жизни.

– И это куда больше, чем я смог добиться на научном поприще за сорок лет, – издав короткий смешок, профессор хрипло откашлялся и вытер выступившие на глазах слёзы. – Получается, хоть на что-то, да сгодился!

– Мне временами нравилась физика, но явно не так, чтобы посвятить ей жизнь. Да и вообще нырять с головой во что-то одно никогда не любил.

– Если хотели оставить себе свободу для манёвров – медицина тоже не лучший выбор.

– Туше, – со слабой болью в груди рассмеялся Николай. – Это было решение семнадцатилетнего. Когда пришёл момент выбирать, где учиться, – пошёл в мед, ибо единственное, что действительно любил в школе, была биология.

– Моя супруга была биологом, – взгляд Александра на мгновение погрузился в какую-то неведомую даль, а морщинистые губы украсила широкая улыбка. – Антропологом, если точнее.

Николай уже было открыл рот, но смолк, с силой сжав челюсть. Профессор легонько хлопнул собеседника по плечу:

– Не бойтесь спросить, это давно зажившая рана. В сентябре пять лет будет. Желудок. Онкология.

– Всегда рак… – словно заранее зная причину, угрюмо цокнул Николай.

– Бич человечества. А в ближайшие поколения его будет особенно много. Если хоть кто-то выживет.

– К слову о поколениях, – на секунду призадумался доктор. – Знаете, профессор, у нас в грузовике много детей, и им явно не помешал бы кто-то из старших со стороны. Некоторые уже чуть ли не на стену лезут от вечного общения только с родителями. Вы могли бы поучить их, может, немного отвлечь заодно?

– Я школьникам никогда не преподавал, – покачал головой старичок. – Предпочитаю более сознательную аудиторию.

– Сомневаюсь, что они до сих пор похожи на привычных нам детей.

Александр согласно покачал головой:

– И то верно. Я обдумаю ваше предложение.