Дежурный после полуночи

«Я хочу, чтобы ты признал, что тебе нужна моя помощь, и попросил как следует!»

Николай тяжело выдохнул и, подняв голову к небу, сквозь слёзы всмотрелся в бескрайнюю черноту.

– Мне нужна твоя помощь. Прошу, помоги мне добыть ответ!

«Да! Да, да, да, да! – наполненный эйфорией голос спутницы молнией метался от макушки до пят. – И наконец, назови меня по имени!»

Николай помрачнел и зажмурился:

– Нет.

«Не поняла!» – невидимые пальцы обхватили горло, перекрывая воздух.

– Ты получила, что хотела! Не наглей!

Боль ослабла, руки исчезли, видимо, довольствуясь достигнутым, слух начал возвращаться. Из-за спины донёсся голос сумевшего таки подняться на ноги шокированного Олега:

– Долго будешь продолжать этот спектакль?

Но вот внезапно разум словно отключился, подавая слабые признаки сознания лишь где-то на периферии, в ушах раздался грохочущий хохот, а ноги сами понесли тело прямиком к жертве. Рука с силой схватила и вжала плечо связанного мужчины в дерево, вторая же резко приставила лезвие скальпеля к надбровной дуге и с силой надавила, вызывая истошный крик.

«Главное правило пыток: больше боли, но меньше травм! Поэтому залезем туда, где много нервов, но нет важных сосудов! Раны ослабляют, а мы же не хотим, чтобы он вырубился! Хотя бы пока не расскажет всё до последней капли!»

– Куда он поехал? – не узнавая свой голос, механически спросил Николай. Неморгающие глаза уставились на новенькую рану.

– Я убью тебя! Клянусь, убью, тварь! – Олег изо всех сил пытался вырываться и лягаться, но туго затянутые верёвки впивались в кожу до кровавых полос, а рука мучителя лишь сильнее прижимала слабеющее тело к дереву. Лезвие вонзалось всё глубже, уже заходя под кость глазницы.

– Куда он поехал?

– Ты больной! – глаза Олега закатились, а по всем мышцам начали проходить неконтролируемые конвульсии. – Поехавший!

– Всё прекратится, если расскажешь, где вы договорились встретиться, – скальпель начал смещаться вбок, удлиняя разрез. Опушка наполнилась невообразимым воплем, вполне возможно, долетающим даже до лагеря.

– Господи! Умоляю, прекрати! – задыхаясь в собственном плаче, еле дышал пленник. – Два налево, один направо! Два налево, один направо! Молю! Перестань!

Рука остановилась. Ещё с секунду подержав лезвие внутри, Николай осторожно вытянул скальпель из раны. Разрез получился полностью рассчитанным – крови было несоразмерно мало, по крайней мере, относительно слёз и истошности криков. Сотрясающийся в судорогах Олег рухнул на землю.

«Так быстро?! Ну нет, это не интересно! У него же даже ничего на память, кроме шрама, не останется! Хотя…» – голос многозначительно стих в ехидной усмешке. Николай, всё ещё частично пребывая в трансе, посмотрел на скрючившегося мужчину. Тот, свернувшись калачиком, воззрился в пустоту безумными глазами, вороша рукой тонкий слой едва выпавшего снега:

– Два налево, один направо! Два налево, один направо! Два налево, один направо!

– Что? Я? – скальпель выпал из руки, Николай в ужасе сделал шаг назад, спотыкаясь и падая на землю. – Нет! Нет! Нет!

«Пожалуй, ты впервые даже заслужил похвалы! Пара миллиметров ниже – и он либо лишился бы глаза, либо вообще был бы не жилец. Хотя лучше бы у тебя всё-таки рука разок дёрнулась!»

– Заткнись! – Николай в ярости зарядил себе кулаком по голове. Удар и впрямь оказался увесистым: в ушах раздался оглушающий звон.

«Даже не думай! Не смей затыкать меня после того, как сам приполз на коленях за помощью!»

– Заткнись. Заткнись. Заткнись! Заткнись! – почти шёпотом врач выплёвывал полные ненависти слова, впившись пальцами в череп и чуть ли не выдёргивая волосы. – Что ты со мной сделала?! Тварь!

«Я спасла ваши никчёмные шкуры! Всё, как ты и просил! Теперь твои любимчики поживут чуть дольше! Главное, не обнадёживай себя, вам всё равно конец!»

– Хватит! Исчезни! Не смей больше появляться, мразь! Ты всё испортила! Ты всё разрушила!

«Ах ты неблагодарное ничтожество! Всегда таким был! Ты и тогда мной лишь пользовался! Все эти годы! Никогда не любил! Какое всё-таки счастье, что я так и не вышла за тебя!» – вновь запертый в стенках черепа голос яростно забился о виски.

– Придумай что-нибудь новое, – кое-как собравшись, стиснув кулаки, взорвался Николай. – А теперь проваливай! Проваливай!

«Нового хочешь? Неужели обычная я тебе уже наскучила? Как быстро ты теряешь запал, Коленька…»

– Исчезни! – ещё раз ударив себя по лицу, твёрдо оборвал начинающуюся тираду врач. Внезапно спутница истошно заскулила и смолкла, оставив после себя лишь жгучую боль в затылке. Николай с недоверием прислушался – в голове и впрямь воцарилась тишина. Бросив взгляд на всё ещё валяющегося под деревом и бормочущего всякую несуразицу Олега, врач, тяжело дыша, обессиленно зашагал в сторону лагеря.

На обочине трассы в ожидании уже собралась целая процессия из прихожан, солдат и Александра.

– Ну как? – завидев ковыляющего из леса мужчину, довольно вскинул голову Петя. – Выяснил?

Оказавшись на твёрдой поверхности, Николай осел и, будто подкошенный, едва не заваливаясь набок, болезненно протёр глаза, щурясь от мерцающего света кострища: