Дядя Ильяс, выходи за меня

Мне немного обидно от его слов. Неужели я и правда остался для него таким же нескладным безалаберным подростком, что и был? Нет, не хочу чтобы он так думал. Хочу, чтобы он воспринимал меня всерьёз. Я пытаюсь выкрутить на максимум свою сексуальность. Как бы небрежно провожу рукой по губам, откидываю волосы назад. Смотрю на него томно.

– Чего? – спрашивает он, усмехаясь. – Давай, садись уже. Не то обгоришь со своим декольте.

Ну по крайней мере обратил внимание на то, во что я одет. Буду считать это прогрессом. Закусив губу, забираюсь в машину. Понимаю, что это безумие, но не могу ничего поделать с собой. Хочу дядю Ильяса до одури. В плавящемся мозгу появляется план: за то время каникул, что у меня есть, сделать его своим.

Ветер врывается в открытые окна автомобиля, гоняет по салону пыль, треплет мне волосы. Я немного расслабляюсь, понимая, что дядя Ильяс мне рад, облокачиваюсь на дверь, подпирая рукой голову, наблюдаю за ним из-за тёмных стёкол солнцезащитных очков. Чем больше смотрю, тем сильнее кажется, что новый образ «дикаря» ему идёт даже больше, чем форма с погонами. Дядя Ильяс как будто выглядит ещё брутальнее и горячее. Я невольно закусываю губу. Он ловит мой взгляд и вопросительно поднимает брови.

– Дядь Ильяс, а у тебя есть кто-нибудь? – спрашиваю я, чтобы знать наверняка.

Он вдруг резко меняется в лице, и я начинаю жалеть, что спросил. Его взгляд становится таким несчастным и жутко одиноким. И вся радость и задор от нашей встречи мгновенно испаряются. У меня внутри рождается паника. Я быстро начинаю думать, что могу сделать, чтобы вновь вернуть улыбку на его лицо.

– Если нету, то выходи за меня, – говорю я ему, улыбаясь, ехидно поглядывая поверх сползших на переносицу очков.

Он сначала удивлённо округляет глаза, а потом вдруг начинает смеяться, покачивая головой.

– Ну ты и балбес, – роняет он и отводит взгляд в сторону. И, может, мне просто кажется, но я замечаю смущение на его лице.

Мне нравится его реакция. Он не кричит и не оскорбляет меня за мои слова и намёки. И пусть он всерьёз их тоже не воспринимает, но такое его отношение даёт мне повод думать, что у меня есть шансы. Сердце бьётся ускоренно в предвкушении. Разум витает где-то в эротических фантазиях.

– Ну, а у тебя как дела? – спрашивает он, чтобы сгладить неловкость. – Учёба как?

– Да нормально, – отвечаю я не особо развёрнуто, просто потому, что в действительности особо ничего примечательного нет.

– Встречаешься с кем-нибудь? – продолжает он, не особо даже вдумываясь, скорее следуя какому-то стандартному списку вопросов, что обычно задают студентам. – С девчонкой там или…

Он осекается, понимая, что оказался на незнакомой территории. Вроде как предпринял попытку быть внимательным, но не выдержал и смутился. Мне хочется немного понаблюдать за тем, как он будет выкручиваться из положения. Но я осознаю, что его толерантность уже большой подарок для меня.

– Расстался недавно с одним, – отвечаю я тоном, не предполагающим дальнейшие расспросы. Собственно, это выходит даже лишним, поскольку застывшее в немом шоке выражение его лица говорит само за себя.

– Не расстраивайся, – всё-таки удаётся выдать ему. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос от того, насколько нелепо это звучит. И всё-таки я чувствую огромную признательность за его слова и старания.

Мы незаметно доезжаем до места. С первых же секунд я обращаю внимание на то, насколько это место не похоже на тот дом, где дядя Ильяс жил прежде. Полнейший раздрай ощущается во всём, от накренившихся ворот до обветшалой крыши с почерневшим от времени шифером. Я прекрасно понимаю, что эта хибара не всегда ему принадлежала, и его вины в таком плачевном состоянии дома нет. Меня просто удивляет, насколько безразлично дядя Ильяс смотрит на все эти несовершенства, словно и не замечает их. А он точно замечает, раз уж даже я их вижу.

Это не похоже на него прежнего. В их старом доме всегда был порядок. Всё менялось и чинилось вовремя. Мама всегда говорила, что у дяди Ильяса золотые руки. Он и нам с ремонтом помогал, причём с абсолютным знанием дела и исключительно по собственной инициативе. Просто потому что было интересно. Такой вот он деятельный по жизни. Но то, что я вижу сейчас, расходится с таким представлением о нём.

– Ну и дыра, – невольно вырывается у меня, едва я ступаю за ворота.

– Ну я предупреждал, что у меня не курорт, – разводит руками он и затаскивает мой чемодан внутрь.

Я осматриваю развалившиеся постройки и заросший крапивой двор, а затем в недоумении поворачиваюсь к нему. Ото всюду тут сквозит безысходностью. Я невольно следую за дядей Ильясом.

– И тебе нормально так? – спрашиваю, пытаясь разглядеть на его лице хоть намёк на сомнение.

– Нормально, – без эмоций роняет он, не глядя мне в глаза.