Дядя самых честных правил 5

— Как же, скажет он. Я раз попыталась спросить, так он меня чуть не убил. За руку схватил, едва не сломал, напустился на меня. Кричал, что кожу с меня сдерёт, если ещё раз вспомню о ребёнке. Нет, говорит, её, умерла во младенчестве. Хоть слово, орал, услышу ещё, сам в могилу закопаю. Так что я больше и не допытывалась, страшно было до жути.

— Простите, Настасья Филипповна, что я заставил вас снова пережить эти моменты. Но мне действительно крайне важно знать подробности

— Да понимаю я, — ключница грустно улыбнулась и похлопала меня по руке, — нелёгкое тебе досталось наследство от Василия Фёдоровича. То в подвале пакость скребётся, то князья всякие накидываются.

Точно! Ещё же дрянь в подвале, чуть не забыл ведь. Ладно, с ней потом будем разбираться, как руки дойдут.

— Спасибо, Настасья Филипповна. Вы мне очень помогли, честное слово.

Я попрощался, пожелал спокойной ночи и отправился спать. Уже в дверях я обернулся и спросил:

— Настасья Филипповна, а кто ребёнка в имение привёз?

— Так этот твой, покойничек Дмитрий Иванович. Он Василию Фёдоровичу по таким делам и служил.

Кивнув, я пошёл к себе в спальню. Киж, значит? И его спросим, как там дело было. Никуда на этот раз он от меня не денется.

***

Мёртвого поручика я отловил на следующий день. Киж старательно держался подальше от отца Лукиана и перемещался синхронно с ним. Монах в столовую — Киж к себе в комнату. Тот в баню — Киж в погреб, где хранится рябиновка. Монах сидит в гостиной — бодрый покойничек гуляет вокруг пруда. Вот там-то я его и перехватил после завтрака.

— Дмитрий Иванович, мне требуется кое-что узнать, — догнал я его на дорожке в дальнем углу маленького парка.

— Всегда к вашим услугам, Константин Платонович.

Он обернулся и вычурно поклонился. После возвращения Киж основательно занялся своим гардеробом. Этот повеса умудрился купить в столице отрезы ткани и выпросил у Настасьи Филипповны двух служанок для пошива новых камзолов. Сегодня он щеголял в синем, с рядами блестящих золотых пуговиц и вышивкой по воротнику и манжетам.

— Дмитрий Иванович, у тебя память хорошая же?

— Не жалуюсь, — он осклабился, — со времени смерти я помню почти всё.

— Очень хорошо. А скажи-ка мне, помнишь ли ты ребёнка, девочку, что ты привозил сюда?

— Ребёнка? — Киж удивлённо поднял брови. — Боюсь, вы что-то путаете, Константин Платонович. Я с детьми вообще дела не имею. Понимаете, они слишком полны жизни и юности, а это напоминает мне о том, что я потерял. Увы, даже находиться рядом мне несколько некомфортно. И уж тем более я не буду прикасаться к младенцу, который суть антагонистическое овеществление противное моей природе. Так что никаких младенцев, а тем более орков, я никогда не привозил.

Мимика мертвеца никогда не отличалась живостью, только если Киж крайне возбуждён или специально разыгрывал комедию. Сейчас же лицо у него было слишком возмущённое, и за внезапным словесным водопадом что-то пряталось.

— Подумай ещё раз, Дмитрий Иванович. Вспомни, давно это было, ещё Василий Фёдорович в Тайной канцелярии служил. В самом конце правления Анны Иоанновны случилось.

— Да что вы говорите, — мертвец отстранился, — говорю же, не было такого. Никаких младенцев Василий Фёдорович моим заботам не поручал. Уж такое я бы точно запомнил, уж будьте уверены! И не смотрите на меня так, Константин Платонович. Никаких детей я в руках не держал и из Петербурга не привозил. Вы что-то путаете, или вас кто-то в заблуждение ввёл.

— Сдаётся мне, Дмитрий Иванович, что ты врёшь.

— Что?! Да как вы смеете? Я вас безмерно уважаю, Константин Платонович, но вы переходите границу. В конце концов я дворянин, хоть и мёртвый, и не потерплю, чтобы меня бездоказательно обвиняли во лжи!

— И что? На дуэль меня вызовешь?

Я громко рассмеялся, слегка наклонился, хлопая ладонями себя по коленям. А внутри у меня закипало яростное пламя. От его неумелого вранья, от нарушения данного слова и фальшивого возмущения. Анубис тоже не остался в стороне и пузырился силой, пыхая гневом не меньше моего.

— Врёшь, Дмитрий Иванович, ой, врёшь! И ведь не краснеешь даже, подлец. Я тебя последний раз спрашиваю: расскажешь, как привозил девочку из Петербурга?

Киж отступил на шаг, прищурился и оскалился.

— Это не ваше дело, Константин Платонович. Вас оно не касается, и не советую лезть в эти игры. Уж простите, но…

Без предупреждения я прыгнул вперёд, выбросил руку и схватил Кижа за горло. Анубис раскочегарился и помог мне своей силой. Так что я впечатал Кижа спиной в ствол дерева, а его ноги оказались на вершок от земли, а сам он повис, хрипя и дёргаясь.

— Ах ты, падаль! Забыл, кому служишь?

— Хр-р-р-р!

— Кому ты клятву давал? Позабыл уже?

— Хрр!

Он попытался сопротивляться, бешено вращая глазами и вскинув руки. Но щупальцы-протуберанцы Анубиса сковали ему ладони, а в грудь ударил кулак силы, выбивая из мертвеца дух.

— Какую ты клятву давал? Не помнишь уже, в подвале?

— Хр-р-р…

— Я напомню, раз так. Служить не за страх, а за совесть. На Таланте моем слово дал.

В глазах Кижа появился самый настоящий ужас. Он уставился на меня, разевая рот и вывалив язык.