Диагноз: гений. Комментарии к общеизвестному

ХАРМС, например… Для человека неподготовленного он являл собою зрелище куда как экстравагантное: разгуливал по советскому что есть духу Ленинграду в совершенно англообразной серой курточке, жилете, снабженном карманными часами на цепочке («величиной с блюдечко для варенья») и заправленных в клетчатые чулки коротких штанах. А чтобы сомнений не оставалось, наряд этот дополняли огромный стоячий накрахмаленный воротничок и узкая черная бархотка поперек лба. В руке — трость, в зубах — трубка. Нечто, в общем, среднее между Воландом и Коровьевым…

Или: появлялся на людях «в длинном клетчатом сюртуке и круглой шапочке, поражал изысканной вежливостью, которую еще больше подчеркивала изображенная на его левой щеке собачка»…

Столь же пестро являл себя публике и ни с того, ни с сего подавшийся из банковских служащих в живописцы ГОГЕН. Он рядился в умопомрачительно синий сюртук с перламутровыми пуговицами поверх голубого жилета с желто-зеленой вышивкой и застежкой где-то на боку. Плюс шляпа с лазуревой лентой и белые перчатки — пытался, стало быть, привлечь внимание к своей неординарной персоне, пытаясь превратить в произведение искусства свой внешний облик (что, как известно, на том этапе не помогло)…

Но — к Хармсу…

Жилище его было набито бессчетными толкователями снов, книгами по черной магии, хиромантии, френологии и прочему сатанизму. Хвастался, что и сам колдун редкой силищи. В комнате у чародея стояла старинная фисгармония, на которой он любил исполнить — по заказу и без — обожаемых Моцарта с Бахом. А на шее болтался медальончик с портретом «Ивана Севастьяновича» (Иоганна Себастьяна, то есть). Помимо того, Хармс в точном соответствии заявленному статусу мага был чудовищно суеверен: встретив горбуна, непременно возвращался домой, а молоко пил не просто при закрытых дверях с окнами — каждую щелочку предварительно ватой протыкивал.

И тут при всем сходстве поведения героя с поведением только что отсортированного нами Дали мы наблюдаем и вполне внятное отличие: если Сальвадор был ИСКУСЕН в своих выходках, то Даниил был в них ОРГАНИЧЕН. И литературоведы, противящиеся необходимости отнести все эти проявления на счет обыкновенной шизофрении, твердят, что он нарочито позиционировал себя как записного питерского чудака. Ну-ну. Дайте срок — мы еще зайдем в эту речку, и не по колено…

А вот его современница и землячка Мария ЮДИНА…

Со всей уверенностью можно сказать, что это имя известно лишь узкому кругу специалистов (если хотите, назовите их просто интеллектуалами; или даже — интеллигентами). Девяносто же девять из ста читателей слышат его впервые. А между тем в Советской музыкальной энциклопедии Мария Вениаминовна значится крупнейшим мастером пианистического искусства XX века. Единственное, о чем энциклопедия умалчивает, так это о чудаковатости героини. Крестившаяся в юности еврейка, она стала фанатичной христианкой, штудировала жития святых. С другой стороны, блестяще знала поэзию ленинградских дадаистов, с которыми дружила в юности. По имеющимся сведениям, Мария Вениаминовна «выделялась во всем», нарушая одну условность за другой. И тут по порядку.

Коли речь о пианистке, так уж с профессиональных прибамбасов и начнем. Юдина совершенно по-своему формировала репертуар. Традиционно нравящихся публике — попсовых в своем роде — Чайковского с Рахманиновым и Листа с Шопеном игнорировала: играла мощных Баха, Бетховена, Бартока и др. При этом отличалась особым, совершенно новаторским прочтением классиков — намеренно отступала от авторских указаний. «Иначе (не знаем, как именно, но в энциклопедии так и сказано: ИНАЧЕ. — С.С.) общалась с роялем»… Ей, например, ничего не стоило прервать игру и приняться читать залу стихи — Ходасевича или Хлебникова, а то и запрещенного Пастернака, за что исполнительницу не раз отлучали от сцены…

Другое: Марии Вениаминовне было глубоко наплевать на материальные блага. Гонорары она моментально раздавала страждущим. Однажды, услышав по радио ее выступление, генсек затребовал запись (Иосиф Виссарионович и представить себе не мог, что концерт шел в прямом эфире). Юдину срочно отвезли в студию и записывали всю ночь. К утру специальный — в одном экземпляре — диск был готов. Благодарный вождь распорядился наградить пианистку крупной суммой. В ответном письме Мария Вениаминовна поблагодарила щедрого руководителя, сообщив, что пожертвовала деньги на церковь, а сама будет молиться за то, чтобы бог простил ее высокопоставленному поклоннику все тяжкие прегрешения перед народом. Отважную чудачку не только не тронули — ходила легенда, что когда Сталин умер, возле его кровати стоял проигрыватель с той самой пластинкой…