Диалектика. Ключ к истине

Я тоже думаю, что вы. Ну не буду я бороться, потому что борьба якобы кончилась. Завершилась классовая борьба, это же было объявлено на съезде 22-м: классовая борьба прекратилась. То есть имеется могучая армия, я говорю: а что, Советский Союз слаб был? Да никто извне не мог победить – только изнутри. И не надо рассказывать, что он сам развалился. Сейчас говорят: развал Советского Союза. Как «развал»? Это тенденции отрицательные, они все время были, никуда не девались, но теперь силы и традиции старого общества разрастаются, а партия, которая является командиром, можно сказать, организатором этого всего, всей борьбы, она говорит: борьба закончилась, бороться не будем. Посмотрим, что будет. Посмотрели.

И что?

И смотрели 30 лет. 30 лет не только не пытались вот эту линию на то, что не будем бороться, убрать, а ее собирались дальше продолжать. Появилась концепция развитого социализма. Вам говорят: приходите с какой-нибудь статьей и говорите, мол, вот у нас тут проблемы. Дмитрий Юрьевич, ну какие могут быть проблемы в развитом социализме? Вы где живете? Вообще вы знакомы с партийными решениями? О чем вы говорите? И все, что там связано, допустим, вы если напишете, а я это знаю по себе, если я напишу в статье «руководящая роль рабочего класса» – вычеркивают редакторы. Это не было цензурой, а просто вычеркивали. Ну, хорошо, я думал-думал, придумал: «Рабочий класс – руководитель». А что вместо этого писали уже при Брежневе? Дальше пошли: «Ведущая сила – рабочий класс». Уже не руководящая, туда его – ведущая. А вы на машине ездите? Ездите. У вас ведущее колесо где?

В моей машине впереди. Сзади, вру!

Оно сзади у вас? Так, а кто все-таки руководитель – вы или это вот ведущее? Кто все-таки? Следовательно, есть руководитель, а есть… К примеру, если вы руководитель, вы скажете: Михаил Васильевич, ведите меня вон туда. Кто руководитель – вы руководитель, я вас буду вести. Или наоборот: если я руководитель, я скажу: Дмитрий Юрьевич, ведите меня туда. Так это же большая разница! Так вот, слово «руководитель» вычеркивалось железной рукой. Но мы нашли выход: я пишу не «руководящая роль рабочего класса», а «рабочий класс – руководитель социалистического общества». Берут ручку – а слова «ведутель» нету. Остается, потому что как бы формально-то нету никакого контроля за этим, вроде как само собой, но просто уже настроенные там люди сидели, в этих издательствах: убирать, убирать, убирать. И с ними бороться надо было, так просто это не пройдет. И постепенно рабочий класс совсем куда-то на задние места загнали за это время, а вообще какие-то проблемы – вот написала, допустим, девушка-аспирантка: «Женский опасный и вредный труд в условиях социализма». У нас же развитой социализм, разве может быть в развитом социализме опасный и вредный труд? Вот вы рассказывали про свой станок – такое разве может быть в развитом социализме?

Нет.

Нету такого, а раз нету – и статью не будем вашу печатать, и книгу не будем вашу печатать. Я понял, что единственный способ это обойти – это говорить не про развитой социализм, а про развитие. А много ко мне подходило людей, говорили: а давай напишем «в условиях развитого социализма», ту же статью берем старую и пишем: «…в условиях развитого социализма». Я говорю: не, давайте вы сами. А где сейчас певцы развитого социализма, кому давать Нобелевскую?

Поют о чем-то другом теперь.

О чем-то другом поют. Они что-то находят вроде того, как «перестройка», – отпел Горбачев про перестройку, Ельцин стал петь про реформы. А что такое реформы? Вы за реформы или против реформ?

Я – за.

А вы подумали, какая может быть реформа? Форму вашу эту забирают, а другую дают грязную, отвратительную, еще и отравленную.

Как положено, нет, не подумал.

Нет, не подумал. Как может быть… Представляете, есть корабль, он идет по морю. Цель корабля – плыть.

Наверное, приплыть куда-то.