Диалог с историей (сборник)

Как же соединить традицию и современность? Ответ на этот вопрос пытались найти многие философы. На мой взгляд, самым удачным был ответ отца Георгия Флоровского, выдающегося богослова, мыслителя первой половины ХХ века, который, рассуждая о приложимости патрологического наследия к современности, пришел к выводу о необходимости говорить о патристическом синтезе. Патристический синтез – это включение ценностей патрологического наследия в современную культуру, в том числе и в современное богословие. Замечательный лозунг – «Вперед – к Отцам». Не назад в историю, не фразеологическое копирование отцов, что иногда, к сожалению, бывает и в современной церковной проповеди, когда люди не могут понять, на каком языке священник говорит.

Нет, возвращение к традиции – это не буквальное возвращение, это не повторение образцов, потому что никогда нельзя скопировать так, чтобы копия была равнозначной или превышала по своему значению оригинал. Поэтому не назад в прошлое призывал вернуться отец Георгий Флоровский, а творчески усвоив опыт святых подвижников, устремиться в будущее.

Я убежден в том, что такая модель приложима не только к теологии, но и к культуре в целом. Подобное осмысление приведет к появлению новых, замечательных литературных направлений и течений, обновит интеллектуальную и духовную жизнь общества. А без такого движения вперед наше развитие будет сопровождаться разрывами, разломами традиции, которые так больно бьют по целостности человеческой личности. Именно это произошло с нашим народом в начале и в конце прошлого столетия, когда в результате политических, социальных и экономических потрясений он оказывался временно оторванным от той ценностной парадигмы, которая веками определяла его национальную идентичность, стал слабее ориентироваться в культурно-историческом пространстве Русского мира.

Рассуждая о сущности культуры, уже упомянутый мною Юрий Михайлович Лотман писал: «Культура – это вовсе не склад информации. ‹…› Культура – это гибкий и сложно организованный механизм познания».[11]

Как всякий механизм, он может сбиться с нормального хода, потерять настройку. Сегодня разговоры о кризисе культуры стали уже общим местом. Современные люди в большинстве своем стали читать меньше, что все чаще они выбирают для чтения не серьезную классику, а развлекательную книгу. Они живут на высоких скоростях. Они задавлены потоком информации, которая обрушивается на них отовсюду: с экранов телевизоров, из радиоприемников и Интернета. При этом информация далеко не всегда качественная и не обязательно приближает человека к реальности. Мы не можем оградить самих себя и наших ближних от этого воздействия. Но мы можем помочь людям, научив их отличать шумы от сигналов, фальшивку и фейк от настоящего и действительно ценного. В частности, от ценностей, представленных нашим искусством и в первую очередь нашей литературой.

Вячеслав Ивáнов, говоря о взаимоотношениях искусства с окружающей действительностью, отмечал, что искусство отвечает на требования жизни постепенной переоценкой ценностей. К сожалению, о современном, в том числе так называемом «актуальном» искусстве (любопытно, что актуальным это искусство назначили сами его представители и их кураторы) можно сказать, что оно в значительной мере ответило на требования жизни утратой ценностей, причем ценностей как этических, так и эстетических. Вместо ценностей часто провозглашается «опыт преодоления границ», «опыт нарушения табу». И главная граница, которая при этом отменяется – нередко граница между эстетикой и этикой, между художественным экспериментом и обесцениванием жизненных смыслов и святынь, без которых не существует никакое общество, в том числе и сами люди искусства как одна из социальных групп.

О том, чем именно гарантировано их благополучие и к чему ведет целенаправленное и систематическое нарушение социальных конвенций, «актуальные» художники порой не задумываются. И совершенно напрасно.

Зато основы массовой культуры редко подвергаются сомнению и пересмотру, напротив, они превращаются в нечто неприкасаемое – в безусловное табу, не подлежащее «нарушению». Так возникает квазирелигиозность.

Современная массовая культура, получившая название постмодернистской, есть не что иное, как культура относительности, культура антиценностей. Эта культура не принимает подлинно сакрального измерения человеческой жизни, она выхолащивает сакральное и разрушает традиционные нравственные ориентиры. Нередко в этой культуре размываются границы добра и зла настолько, что от нее веет духом апокалипсиса.

Но культура постмодернизма, сколько бы приставок «пост» мы к ней ни прибавляли, не способна вывести современного человека из глубокого нравственного и духовного кризиса, в котором он оказался. Почему? Потому что культура, построенная на отрицании опыта предшествующих поколений, на отрицании традиций, на разрушении вечных нравственных истин, на постулировании относительности моральных норм, априори деструктивна и ввергает людей в духовный хаос. Потому в перспективе она нежизнеспособна.