Диалог с Клавдием

Вопрос: Но если кто-то убивает из ненависти, зависти или ревности, он же ведь виновен? Клавдий: Если он убивает из ненависти, эта ненависть будет сопровождать его на наш уровень, если он из зависти вступил на этот путь, зависть не покинет его. Поэтому я говорил о многообразии вещей, которые могут лежать в основе. Вспомните, друзья мои, о высказываниях Л. и К.[79]. Прочитайте протоколы, написанные вами о «самоубийстве». Мы в нашей речи избегаем определения «убийство». В большей степени это — «самоотречение», потому что существует много отличительных особенностей, и они — причины, вынуждающие человека возвратить свою жизнь, — разнообразны. По поводу высказывания Л. замечу вам, что он не мог разделять требования, навязанные ему вашим общественным устройством, потому что был преисполнен желания узнать самого себя, потому что его путь был таким, что он не мог и не хотел победить отчаяние человеческими чувствами, подобно К., также отчаявшегося от этого. И видите, они многое всколыхнули своим уходом.

Вопрос: «Смертный час» при самоубийстве тоже установлен?

Клавдий: Друзья мои, не забывайте одного. За Всемогуществом всегда остается право принять окончательное решение о жизни и смерти. Переход определен, но предпосылкой является окончание учебного процесса. Иногда предоставляется милость завершить начатое, иногда человек достигнет завершения только после своего перехода. Однако на ваш повторяющийся вопрос, происходит ли вновь когда-нибудь, где-нибудь свидание, я могу только ответить:

ДА — ДА! ВСЕГДА БУДЕТ ВНОВЬ ПРОИСХОДИТЬ СВИДАНИЕ.

Л. говорит после своего самоубийства родителям:

Мне лучше, чем когда-бы то ни было, и я смог завершить. Вам было тяжело, я знаю, однако для вас и для меня это было необходимостью. Посмотрите, дорогие мои, моя жизнь у вас была одной-единственной тоской по совершенству. Я хотел быть, как вы все, потому что ваше общество этого ожидает. Но я видел, как мало значит человек, если он не оправдывает этих ожиданий. Посмотри, отец, ты так тяжело перенес это. Посмотри и оглянись вокруг себя. Я больше не мог и не смог справиться с отчаянием.

Поверь мне, я невыразимо счастлив здесь и могу продолжать учиться без страха.

Вы не поверите, как прекрасно быть во свету.

Мне была щедро предоставлена милость, и вам самим будет позволено пережить это, ведь вы приняли свою судьбу и доведете ее до конца, в честь Всемогущества и себе на пользу.

Я приходил в этот мир для того, чтобы познать.

Это был мой путь, так как основная предпосылка учебного процесса — это познание.

Клавдий: Позвольте сказать вам, что этот человек осознал бессмысленность своей среды и отдал себя поэтому обратно в наши руки. Невидимо для вас, потому что он не кричал от отчаяния, одолевавшего его долгие годы.

Это также оказало воздействие на близких родственников.

К. после своего самоубийства обратился к отцу и объяснил ему ситуацию при переходе:

Отец, я уже до того был вне моего тела и ничего не чувствовал, кроме неописуемого чувства оторванности и счастья. Ты должен представить себе это как огромный груз, который ты несешь на плечах и от которого перехватывает дыхание. Ты знаешь, что задохнешься, если не сбросишь его. Если ты это сделаешь, ты почувствуешь огромное облегчение и сможешь глубоко вздохнуть. Ничего другого я не сделал, и ты должен освободиться от мысли, что для меня это было тяжело. Я ничего больше не чувствовал, только освобождение — ни боли, ни страха.