Диалоги. Практика латинского языка

Нуго. Ты осуждаешь изящество? О нем столь пространно писал Валла [106], и его так тщательно рекомендуют нам наши наставники.

Граккулуc. Одно – изящество в речи, другое – в одежде.

Турдус. Знаете, что мне рассказывал посыльный из Лувена?

Нуго. Что же?

Турдус. Что Клодий безнадежно влюблен в какую-то девушку и что Луско перешел от занятий [в школе] к торговле, то есть от лошадей к ослам [107].

Нуго. Что я слышу?

Турдус. Клодия все знали полным соков, румяным, хорошо одетым, веселым, улыбающимся, товарищем, приятным собеседником. Теперь, говорят, он сухой, истощенный, бледный, даже воскового цвета, немощный, растрепанный, угрюмый, молчаливый, избегающий света и человеческого общения; никто, кто видел его прежде, уже не узнал бы.

Нуго. О жалкий юноша! Откуда это зло?

Турдус. От любви.

Нуго. А откуда любовь?

Турдус. Насколько я мог узнать из слов посыльного, он [Клодий], оставив серьезные и надежные занятия, всецело предался сладострастной поэзии, латинской и на народном языке. Оттуда первая подготовка души: как если бы искра огня, сколь бы ни была она мала, попала на тот горючий материал, тут же воспламенив его, как паклю. [И] он предался безделью и праздности.

Нуго. Что считаешь нужным сказать о многих и более серьезных обстоятельствах его вдохновленного состояния?

Турдус. Сейчас он безумствует, часто гуляет в одиночестве, но всегда или молча, или что-то напевая и играя на музыкальном инструменте, пишет стихи на родном (vernaculo) языке.

Нуго. Надо думать, их читала бы сама Ликорида [108].

Граккулуc. О Христос, отврати от наших душ столь пагубную болезнь!

Турдус. Если меня не обманывает ум Клодия, он когда-нибудь станет благоразумным, его душа в беспутстве странствует, [но] не обитает (не находится постоянно).

Граккулуc. А тот другой [Луско], какой торговлей занимается?

Турдус. Он послал к отцу слезно написанное письмо, [где рассказал] о своем жалком положении с занятиями. Письмо, а оно было открытое, зачитал посыльный. Отец, человек малообразованный, приставил (перевел) сына от книг к шерсти, тканям, вайде, перцу, имбирю, корице. Теперь Луско, подпоясав брюки, чрезвычайно тщательный и неутомимый в своей благоухающей таверне зазывает посетителей, встречает приветливо, поднимаясь, весьма небезопасных спускает с лестницы, выставляет свои товары, поворачивает, переворачивает, обманывает, дает ложную клятву – ему [это] все легче, чем учиться.

Нуго. С детства я знал, что он расчетлив, радуется мелкой монете, поэтому он предпочел богатство литературе и ничтожную выгоду превосходству образования. Когда-нибудь он в этом будет раскаиваться.

Турдус. Но с запозданием.

Нуго. Несомненно. Пусть заранее позаботится, чтобы не случилось с ним того, что случилось с его двоюродным братом.

Турдус. С кем?

Нуго. С Антронием во Фруктовом переулке у «Трех галок». Ты не слышал, что он в прошлом году прогорел?

Граккулуc. Почему прогорел, скажи на милость? Разве это такое большое зло? Разве не ежедневно это случается во всех кухнях?

Турдус. В деле прогорел.

Граккулуc. В каком деле?

Турдус. Чужом, он разорился [стал несостоятельным должником].

Граккулуc. Неужели ничего не вернул кредиторам?

Турдус. По соглашению он вернулся в убежище и [отдал] свои книги одну за другой по три унции за каждую.

Граккулуc. Это ты называешь прогореть? Хотя нет ничего ужаснее. Но каким образом он утратил [все]?

Турдус. Я слышал, право же, недавно от отца, однако недостаточно понял. Отец рассказывал, что для покрытия долга он сделал опасные займы, которые содрали с него кожу и сожрали до костей.

Граккулуc. Зачем заем? Что значит «сдирать кожу»?

Турдус. Я действительно не знаю, думаю, что-то [связанное] с воровством.

Нуго. Видишь того толстяка? Наверное, подумаешь, что он едва ли может передвигаться, а он эквилибрист и канатоходец.

Граккулуc. Замолчи, ты рассказываешь невероятные вещи.

Турдус. Не сам же своим телом [он действует], но пятками.

Граккулуc. А что-то другое из новостей сообщил посыльный о наших товарищах?

Турдус. Также о Гермогене, который в любом нашем диспуте всегда показывал [себя] одним из первых. Он удивительно изменился и из умнейшего и для его возраста ученейшего сделался недавно очень медлителен умом и невежествен.

Нуго. Я видел, что такое часто случается с некоторыми неглупыми [людьми].

Бамбалио. Говорят, что это происходит, когда не прочна острота ума, подобно тому, как в ножичках, острота которых легко притупляется, особенно если режут что-то несколько более твердое.

Граккулуc. Почему, разве острота ума подобна остроте железа?

Бамбалио. Не знаю. Я часто видел железо, никогда не видел ум.

Нуго. [А] что произошло с тем сельским юношей, который в прошлом месяце в честь своего прихода устроил нам трапезу, богатую сельскими блюдами? К нему, чтобы возвратить назад (на родину, в село), наставник послал четырех [служителей], какие удерживают от побега. А был он недурен собой.