Диалоги. Практика латинского языка

Валдаура. Без сомнения, еще новые и недавно отчеканенные.

Тамаюс. Пойдем в игровой форум, где можно найти все готовое.

Кастеллус. Бесполезно, ведь у нас было бы много судей. Зачем ты будешь играть там как на публичной дороге? Будет разумнее вернуться в твой дом и пригласить немногих из [нашего] сообщества, более всего способных оживить душу.

Тамаюс. Твоя комната для этого удобнее, ведь в моем доме нам будут мешать служанки матери, всегда что-то ищущие в женских сундуках.

Валдаура. Итак, в столовую.

Тамаюс. Будет так, идем. Парень, позови сюда к нам Франциска Лупиана, Родерика Манрика и Зойластра [282].

Валдаура. Подожди. Менее всего Зойластра, человека гневного, сварливого, крикливого, клеветника, который из минимальных вещей часто создает жуткие трагедии.

Кастеллус. Ты, действительно, очень правильно предостерегаешь. Ведь если такой парень присоединился бы к нашему отдыху, то это была бы не игра, а серьезная ссора. В таком случае пригласи вместо него Римозула [283].

Валдаура. И не его, если не хочешь, чтобы все, о чем мы будем здесь болтать, до восхода солнца стало известно всему городу.

Кастеллус. Он столь добрый глашатай?

Валдаура. Даже о делах, которые знать ни к чему, а о делах добрых умалчивает благоговейнее, чем Элевсинские мистерии [284].

Тамаюс. Итак, пусть приходят только Лупиан и Манрик.

Кастеллус. Они хорошие товарищи.

Тамаюс. И убеди их, чтобы принесли с собой небольшие монеты. Что же до строгости и серьезности, пусть дома вверят их угрюмому Филопону [285], пусть придут, сопровождаемые шутками, остроумием, дружелюбием.

Лупиан. Будьте здоровы, дружелюбнейшие приятели.

Валдаура. Что означает этот нахмуренный лоб? Разгладьте эти недовольные морщины, разве вам не приказано оставить все размышления о литературе в обиталище муз?

Лупиан. Наши размышления о литературе до того невежественны, что их с презрением отвергли те музы, которые были в храме муз.

Манрикус. Здравствуйте!

Валдаура. Здоровье сомнительно, когда призываешь к сражениям и битвам, в которых именно короли будут участвовать.

Тамаюс. Будьте в добром расположении духа; нападают на деньги (кошелек), а не на горло.

Лупиан. Кошелек часто выступает вместо горла и деньги вместо крови и духа, подобно тем кариям, презрение к жизни которых – орудие королей для проявления своей ярости [286].

Манрикус. Я хочу быть не актером этой драмы, но зрителем.

Тамаюс. Почему так?

Манрикус. Потому что я несчастлив [в игре], всегда ухожу из игры побежденный и опустошенный.

Тамаюс. Знаешь пословицу игроков? Там следует искать тогу, где потерял.

Манрикус. Именно так. Но опасно, пока ищу потерянную тогу, потеряю тунику и сорочку.

Тамаюс. Именно так и случается нередко. Но кто не рискует, не богатеет.

Манрикус. Это мнение золотоискателей.

Тамаюс. Вернее, Janus medium [287] Антверпена.

Валдаура. Он прав. Мы можем играть только вчетвером, нас пятеро, решим жребием, кто будет зрителем остальных.

Манрикус. Я буду без жребия.

Валдаура. Ничего подобного. Никому не должно чинить несправедливости, не воля каждого решает, но жребий: первый, кому достанется [выпадет на долю при раздаче карт] король, тот сядет праздным как зритель, а если случится что-то спорное, – как судья.

Лупиан. Вот вам две целые связки карт, одна испанская, другая галльская.

Валдаура. Испанская здесь не кажется полноценной.

Лупиан. Почему так?

Валдаура. Потому что отсутствуют декады.

Лупиан. Они [испанцы] их обычно не имеют, в отличие от галлов. Ведь карты Испании, как и Галлии, разделены на четыре вида, или фамилии. Испанские имеют золотые монеты, бокалы, жезлы, мечи; галльские – сердца, ромбы, трилистники, лемеха или мячи или стрелы. В каждой семье есть царь, царица, воины, единица, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять; галлы имеют также декады – 10; у испанцев – золото и лучшие бокалы в незначительном числе, мечи и жезлы – напротив. У галлов же более высокие числа (plura) всегда лучшие.

Кастеллус. В какую игру играем?

Валдаура. В «Испанский триумф», и сдающий карты удержит для себя последнюю карту как козырь (indicem chartam), если это будет единица или изображение человека..

Манрикус. Теперь узнаем, кто будет исключен из игры.

Тамаюс. Ты верно напоминаешь. Я сдаю карты: это твоя, это его, это Лупиана, ты – судья [Лупиан].

Валдаура. Я предпочел бы иметь тебя судьей, нежели товарищем [соучастником] в игре.

Лупиан. Добрые слова. [Скажи,] пожалуйста, почему это?

Валдаура. Потому что ты в игре очень изобретателен и софист (cavillator), затем, говорят, что ты овладел искусством раздачи карт (tenere componendi), как тебе будет выгодно.

Лупиан. Моя игра не знает обмана. Но мое усердие кажется при твоем незнании обманом, что обычно случается у неопытных. Впрочем, как тебе нравится Кастеллус? Он, едва выиграв немного денег, покидает товарищей по игре.

Тамаюс. Это, пожалуй, скорее увиливание, чем игра.

Валдаура. Это зло легче, ведь если он будет побежден, то будет связан с игрой прочнее, чем гвоздь, скрепляющий бревна.

Тамаюс. Но будем играть по два: два против двух. Каким образом будем объединяться?