Диалоги. Практика латинского языка

Софобулус. С какой дерзостью осмеливается этот Моробул здесь советовать тебе забросить те занятия, каковыми воспитывается опытность в этом искусстве и знание других великих и прекраснейших?

Филиппус. У кого тогда это надо заимствовать?

Софобулус. У тех, которые от великих умов это узнавали и сохраняли, из них одни умерли, другие живы.

Филиппус. Как должно учиться у мертвых? Разве мертвые могут говорить?

Софобулус. Разве ты никогда не слышал, как при разговоре назывались по имени Платон, Аристотель, Цицерон, Сенека, Ливий, Плутарх?

Филиппус. Большие имена, [слышал] часто и с огромным восхищением и похвалой.

Софобулус. Сами они и многие другие, им подобные, уже некогда прожившие жизнь, будут разговаривать с тобой, сколько и как будет угодно долго.

Филиппус. Каким образом?

Софобулус. С помощью книг, которые они оставили для обучения потомков.

Филиппус. Почему же их еще не дают мне в руки?

Софобулус. Вскоре будут даны, после того как ты начнешь говорить на том языке, с помощью которого сможешь тех говорящих понимать. Потерпи немного, выдержи эту краткую тяжесть, которую надо терпеливо переносить при изучении первооснов. Затем тотчас последуют невероятные удовольствия. Не стоит удивляться, что те, кто еще не вкусил их, испытывают отвращение к ученым занятиям. А тех, кто опытны, быстрее оторвешь от жизни, чем от книг и познания дел.

Филиппус. Скажи-ка, а кто живые, от которых следует узнать эту мудрость и добрую мысль?

Софобулус. Если ты вступишь на какой-либо путь, у кого в конце концов ты будешь расспрашивать о пути? У тех, которые этого пути никогда не видели, или тех, кто иногда его совершали?

Филиппус. У тех, разумеется, кто совершал.

Софобулус. Эта жизнь разве не является как бы неким путем и постоянным отправлением?

Филиппус. Кажется, так.

Софобулус. Следовательно, кто этот путь прошел? Старики или юноши?

Филиппус. Старики.

Софобулус. Стало быть, надо слушать стариков.

Филиппус. Всех без различия?

Софобулус. Спрашиваешь остроумно. Не всех без разбору, но [их рассказы] как о пути, так и о жизни. Какие из двух узнали дорогу, те, которые путешествовали, ничего не замечая, занимаясь иным, с не менее странствующей душой, чем телом, или те, кто тщательно и внимательно примечал каждую вещь в отдельности и вверял памяти?

Филиппус. Конечно, эти вторые.

Софобулус. А потому в совете о понимании смысла жизни надо ли слушать молодых людей (juvenes), которые этот путь еще не прошли, тем менее юношей (adolescentes), и что совсем глупо и также совсем недостойно, мальчиков (pueri)? К этому не должны быть допущены и неблагоразумные старики, сладострастные, безумные, еще хуже мальчиков, их как столетних мальчиков проклинают божественные прорицания. Уши следует подставлять только старикам с серьезным суждением, с опытом в делах и благоразумием.

Филиппус. Как я их распознаю?

Софобулус. Разумеется, в этом возрасте, сыне, все еще никак. Но как только появится более ценное и более надежное суждение, ты легко это узнаешь, из слов и дел, словно достовернейший знак. Однако же пока ты не силен такой способностью ума, доверься всецело своему отцу, и тем, кого отец дал тебе воспитателями и учителями, управителями и как бы руководителями этого [твоего] слабого возраста, для той дороги, на которую ты еще не вступил. Ведь у отца, которому ты дороже, чем он сам тебе, бόльшая забота о тебе, чем у тебя самого; и в этом деле полезно воспользоваться не только его советом, но и мудрых людей.

Моробулус. Я слишком долго молчал.

Софобулус. Действительно так, вопреки своему обычаю; и этому я уже давно сильно удивлялся.

Моробулус. Разве не твой отец, Филипп, и король Галлии, и многие другие короли и государи без образования [280] и столь тяжелой работы, каковую этот [Софобул] сурово возлагает здесь на твои нежные плечи, управляют королевствами и своей властью держат в повиновении народ?