Диалоги. Практика латинского языка

Софрониус. Справедливо. Но многие не столь смотрят на государство, сколь на частное [частные вещи, находящиеся в личной собственности], и следуют за тем, в чьих руках управление не столько родиной, сколько имуществом [состоянием].

Холоколакс. Почему бы нет, когда, пожалуй, всё – охота за деньгами (pecuniae venalia).

Софрониус. Но так говорят те, душа и ум которых совсем ничего из себя не представляют, здоровье же и дарования тела ничтожны.

Агриус. Зачем к этой дворцовой суматохе (tumultu) [подходить] с таким философским умозрением? Я же предпочел бы узнать от вас, каковы те [придворные] в таком большом количестве, столь разного вида и внешности.

Холоколакс. Ради тебя я все рассмотрю по порядку. Ведь Софроний, насколько понимаю, не очень вращался при дворах, я же посетил в свите все дворы, [всюду] проник, осмотрел, внимательно разглядел, будучи всем всегда приятным и доставляющим удовольствие.

Софрониус. Откуда, думаю, и прозвище себе приобрел.

Холоколакс. Ты понимаешь. Но, слушай, Агри: тот, к кому устремлены уши, глаза, ум всех, есть король, глава государства.

Софрониус. Верно, король, и потому, когда он мудрый и честный, – это благо, но когда злой и безумный – погибель.

Холоколакс. Тот, кто следует позади, мальчик, сын его, наследник, кого в греческом дворе называли δεσπότης, то есть господин, в Испании называют принц (principem), в Галлии – дофин (delphinium). Те, украшенные ожерельями, в одеждах из чистого шелка, золотистых, – знатнейшие люди королевства, отмеченные званиями за военные подвиги – князья (principes), герцоги (duces), главы пограничных территорий (praesides limitanei), которых называют marchiones, графы (comites), мужи, которые называются варварским словом «бароны» (barones), рыцари (equites). Тот – начальник конницы, кого в народе называют comitem stabilem [269] (начальник конюшни), именем, взятым из греческого двора, где он именовался magnus conestabulus, как глава (начальник) (prefectus) моря – адмирал. Есть и префект претория, который не только руководит дворцом, но также и охраной, кого во времена Ромула называли префектом быстрых (praefectus celerum), а саму охрану быстрыми (celeres) [270].

Агриус. А кто те, в одеждах, спускающихся до пят, с большой строгостью на лице?

Холоколакс. Советники короля.

Софрониус. Надлежит, чтобы те, которых государь (princeps) использует для совета, были в высшей степени благоразумными, c опытом в больших делах и в решении [их] со строгостью и с соблюдением высочайшей меры (умеренности).

Агриус. Почему так?

Софрониус. Потому что они уши и глаза государя и даже всего королевства. И это тем более, если король слеп и глух, охвачен своими страстями или наслаждениями либо невежествен.

Агриус. Даже при одном безглазом и другом глуховатом они также уши и глаза?

Софрониус. Хуже слепота и глухота сердца.

Холоколакс. За теми, кто в советниках, следуют писцы, и их немало, и они не одного звания; затем те, кто управляет или заведует имперским имуществом, сборщики [податей], государственные казначеи, начальник государственной казны, управляющий казной и судебный защитник казны (advocatus).

Агриус. Кто те щеголеватые и нарядные юноши, которые всегда следуют за королем и находятся подле него, одни с улыбкой, другие с открытым ртом, словно обязанные восторгаться?

Холоколакс. Это свита приближенных [самых близких] друзей – радость и утеха короля.

Агриус. Почему тех двух входящих сопровождают многие с нахмуренными лицами (vultuosi)?

Холоколакс. Потому что у короля к ним [тем двум] особое доверие, один префект священного хранилища, или глава секретарей[писцов], другой – секретных бумаг, у кого есть бревиарий [статистический обзор] государства. Равным образом [также] он [как бы служит] у государя в качестве памяти (a memoria); по этой причине столь многие ежедневно предлагают свои услуги, чтобы память его воскрешать и восстанавливать, поскольку он есть память государя. Те же, кто хмурит лица, являются спорщиками [тяжущейся стороной], которые преследуют свои интересы, и их дела никогда не находят конца из-за долгого непрерывного ряда затягиваний. Те двое, которые гуляют в портике, – префекты, один в опочивальне, другой в королевской конюшне, они имеют под собой многих других слуг в опочивальне и конюхов. Но войдем в королевский обеденный зал.

Агриус. О, какая толпа! Какая подготовка, столь беспокойная и с мелочной тщательностью!

Софрониус. Это же будешь наблюдать с бóльшим восхищением, если узнаешь, к сколь легкому делу оно относится, это действительно подобно тому, как подверженный морской болезни человек съел одно яйцо и выпил немножечко вина.

Холоколакс. Вот распорядитель этого пира семи дней с индийской тростью, вот юноша виночерпий. Еще не вошел устроитель пиршества.

Агриус. Кто будет обедать с королем?

Холоколакс. Кто поистине был бы столь блажен, кто мог бы возлежать на пиру богов? [271]