Диалоги. Практика латинского языка

Триконгиус. Слушай меня внимательно, Главция. Некоторые из них, совершая путь, приносят рог охотника, полный, как и должно, пыли, соломинок, пуха и другой грязи, (и) из этого мы пьем.

Главция. Что?

Триконгиус. Что же? Вино.

Главция. О нет, разум.

Триконгиус. Так и есть. Пропив разум, мы пользовались вместо чаш горшками не очень чистыми, взятыми c припостельной скамейки [266].

Абстемиус. Каково было завершение пира, как бы драмы?

Азотус. Полы утопали в вине. Мы все упились, прежде всего хозяин, человек крепкий, героически свалился два или три раза под стол.

Абстемиус. О, славная победа и в битве прекраснейшей и достойной хвалы! Но все-таки всех вино победило?

Азотус. Да.

Абстемиус. О ты, несчастный! Почему ты считаешь, что ты пьяница?

Азотус. [Потому что] хорошо и по желанию души благоволил (уступал) Гению [267].

Абстемиус. Какому Гению, доброму или злому?

Главция. Если ты правильно во все вникнешь, нигде не найдешь, кому [какому Гению] благоволят те, которые повинуются порокам и низменным страстям души – ни к душе, ни к наслаждению, ни к какому-либо другому делу, чему иные благоволят, [они не снизойдут]. А пьянство означает лишить способности чувства, выйти из власти разума, суждения, мысли; ясно, из человека [пьяница] становится или скотиной, или камнем. Что последует далее? Даже если я никогда не видел пьяных, однако легко догадаться: говоришь и не знаешь, что говоришь; если тебе доверено что-то тайное, что следует более всего скрывать, разболтаешь; а также говоришь то, из-за чего себя и своих и часто отечество и всю провинцию введешь в большую опасность; никакого различия между другом и недругом, женой и матерью, ссоры, брань, вражда, побои, раны, увечья, убийство.

Триконгиус. Даже без оружия и крови. Ведь немало людей связывают пьянство со смертью.

Главция. Кто не предпочитает сидеть дома с какой-нибудь собакой или кошкой, чем с пьяным? Ведь у тех животных больше ума.

Абстемиус. А после пьянства – несварение желудка, ослабление нервов, паралич, болезни костей, тяжесть в голове и во всем теле, притупление всех чувств, угасает память, острота ума притупляется, откуда оцепенение во всем рассудке и в мышлении, и в рассудительности, и в красноречии.

Азотус. Я уже начинаю понимать, что пьянство – большое зло. После этого я действительно постараюсь пить лишь для веселья, а не для пьянства.

Главция. Веселье – это ворота для пьянства, никто не приходит пить с намерением опьянеть, но, выпивая, оживляется (веселится), сразу же после следует опьянение, ведь трудно заметить предел веселости и потом в ней оставаться. Ненадежен шаг от веселости к пьянству.

Абстемиус. Пока вино в бокале, оно в твоей власти, когда в теле, ты в его [власти], ты уже не имеешь его, а принадлежишь ему; когда пьешь, ты руководишь вином по своей прихоти, после того, как выпьешь, оно будет управлять тобой по-своему.

Азотус. Что в таком случае? Никогда не следует пить?

Абстемиус. Когда глупцы избегают пороков, они бегут в противоположную сторону. По крайней мере, следует пить, но не напиваться.

В этом учит неразумных животных одна природа, неужели та же природа не научит человека с помощью его разума? Ты будешь есть, когда будешь голодным, пить, когда будешь жаждать. Голод и жажда напомнят, сколько, когда, до каких пор следует есть и пить.

Азотус. Что, если я всегда буду жаждать и не смогу ослабить жажду, не став пьяным?

Абстемиус. Пей так, чтобы нельзя было опьянеть.

Азотус. Состояние моего тела не переносит этого.

Абстемиус. А что, если бы ты настолько проголодался, что не смог насытиться никакой пищей, кроме как измучиться [от голода]?

Азотус. Но это было бы не голодом, а болезнью.

Абстемиус. Конечно, нужна была бы медицина для устранения того голода, а не пиры. Не правда ли?

Азотус. Почему бы нет?

Абстемиус. Вообще говоря, тебе нужны были бы врач для этой жажды, а не трактирщик, и обращение по поводу питья к торговцу лекарствами, а не в винный погребок. Это не жажда, а болезнь, и притом опасная.

XIX. Королевский двор

Агриус, Софрониус, Холоколакс [268]

Агриус. Почему столь многие сопровождают короля в столь разном убранстве?

Софрониус. Но почему ты смотришь скорее не на лица, а на убранство и одежду? Ведь больше различных и разнообразных лиц, чем убранства и одежды.

Агриус. А в чем смысл [разговора] о лицах?

Софрониус. Ведь одеваются то по средствам, то из соображения достоинства или рода, часто также из амбиции каждого или из тщеславия. Многие также используют в одежде изящество как приманку и сеть (pro hamo et reti) для того, чтобы добиваться благосклонности или короля, или знати, нередко чувств девушек. Лицо же следует настроению души, оно почти такое, каков внутренний облик души.

Агриус. Но почему столь многие сюда собираются?

Холоколакс. Разве не подобает, чтобы многие были там, где глава и правитель всей провинции?