Диана

Кружок, который вёл ПЕК, состоял всего-то из пяти таких, как я, "продвинутых" слушателей из разных школ или гимназий. Тридцатилетний ПЕК, широко известный вундеркинд, признан высшим профессиналом IT не только в университете, но и за границей. Каждый из слушателей, кроме общего взгляда на проблемы IT, получал от ПЕКа дополнительные знания в отдельной, выбранной самим учеником, области. Моей областью были особенности операционных систем, используемых для синтезирования звуков, в частности, человеческого голоса. Эта же проблема была любимым коньком для ПЕКа. Многое из того, что было для него пройденным путём, для меня было настоящими головоломками. В наше время в мире уже во всю продаются синтезаторы и мужских, и женских, и детских голосов, но все они имеют один недостаток: несовершенство эмоциональной составляющей. Над этой частью проблемы и работал ПЕК, а я, как мог, помогал ему и одновременно учился. Во время этой учёбы я узнал, что ПЕК находил людей с богатым эмоциональным диапазоном голоса, записывал их голоса, проводил сложнейший анализ составляющих этот голос частот и интегрировал результаты в искусственном синтезаторе. Таким образом проводилось обогащение интонаций и эмоций "синтетического" голоса. Понятно, что людей с насыщенным эмоциями голосом чаще всего можно встретить среди артистов, чтецов, певцов, и у ПЕКа образовались обширные знакомства в этих кругах общества. ПЕК принял непосредственное участие в запуске проекта Пульсара "ДИАНА" – голосовом ответчике, на который я напоролся в больнице. И моя страстная реакция на голос Дианы была во многом обязана моему более или менее компетентному восхищению совершенством "подделки" ПЕКа⁷. Дело в том, что ПЕК своими руками доработал содержимое посланного мне белого ноутбука, внеся в него всё последнее, чего он достиг в области синтеза искусственного голоса.

Когда я появился на занятиях, ПЕК без промедления рассказал мне об этом. Я же, бурно выразив ему свой восторг и благодарность, поведал ему о силе психического воздействия голоса Дианы, не посвятив его в свои грёзы и медитации. Не в обиду ему скажу, что он бы просто не понял высшей поэтики розановского (и моего) восприятия окружающего мира, ведь всё-таки он же был до мозга костей технарь. Ничего не зная о моём психотравматическом состоянии, ПЕК обещал познакомить меня с одной из реальных Диан, голос которой он счёл наиболее подходящим для использования в своих последних разработках. Конечно, он признал, что в окончательный вариант синтеза вошли некоторые составляющие из голосов других женщин, но за основу был выбран голос именно этой Дианы.

Я внутренне оцепенел, но вида не подал и с замиранием сердца согласился. Так на ближайшем горизонте моей жизни и болезни замаячила тревожная, но захватывающая веха – физическая встреча с виртуальной Дианой. Некоторое время ПЕК был в командировке, потом перенесли дату приёма, на котором должно было состояться знакомство, так что у меня было время утолять свою жажду по ласкам Ники и провести обстоятельное обсуждение своего душевного состояния с дядей Колей.

К Нике я уже привык, как к настоящей girl-friend, то есть никого к ней не подпускаю, на занятиях и вечеринках открыто оказываю ей всяческие знаки внимания, ревниво и тактично обнимаю за талию, и не пропускаю ни одной возможности остаться с ней наедине. Она так же стремится к этому, и я вижу, чувствую, что в отличие от меня она всей душой повернулась ко мне, и что теперь у неё нет никакого папика, никакого виртуального элегантного Аль Пачино, или какого-нибудь воображаемого дюжего самца-мачо. У неё стал один я, и мне стыдно за мои чувства к Диане. Я так люблю их обеих!

С дядей Колей отношения как были откровенно-дружескими, так и остались. Моя ревность к нему исчезла, иногда лишь карябая мою совесть за бывшие нехорошие подозрения. Я уважаю его по-настоящему джентльменский поступок с Никой, хотя и понимаю, что не случись всей этой истории с МАМОЙ и ребёнком, он мог бы поступить по-другому, как наверняка и собирался.

Интересна его реакция на мой рассказ о моём варианте "Caelestis femina". Моя первая, единственная, виртуальная Диана! Я вновь бредил тобой, рассказывая дяде о своих болезненно-чудесных медитациях, когда оттенки твоего голоса навевают не только дивный лик женщины-мечты, но и мягкость твоих губ, запах волос, тайну улыбки, детскость и одновременно откровенный зов твоей грации! Я был благодарен дяде за его молчаливое понимание, подбадривающие кивки и одобрительную улыбку. Вот что он сказал мне в ответ: