Дианова гора

Прошло много лет. За это время я побывал на многих больших и малых реках, на нескольких морях и даже на Великом или Тихом океане. Но Битюг по-прежнему манил меня. Будто это была не маленькая речка в Средней России, а далёкая сказочная река Амазонка. Такими же таинственными, как в детстве, оставались для меня незнакомые битюжские берега, всё так же хотелось узнать, откуда и куда он течёт. Да если бы я и побывал на диковинной Амазонке, где плещутся крокодилы, а в тенистых дебрях кричат попугаи, вряд ли оставила бы меня мечта проплыть по Битюгу.

Слов нет, Амазонка замечательная река. Интересно бы побывать на ней!

Но река эта — южноамериканская. Чужих рек много. На всех не побываешь.

А Битюг — это ведь речка моего детства. Одна для меня, единственная.

А раз она моя — как же не знать её?

И мне стало стыдно, что я до сих пор не исполнил свою давнюю мечту.

СВЕТ НЕ БЕЗ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ

Я упаковал лёгкую раскладную лодочку, взял свою собаку-лайку по имени Пыж и отправился в Воронеж. Оттуда до Битюга ходит местный поезд.

Но пока я выгружался со своим багажом, этот поезд ушёл. Холмик зелёных выгоревших рюкзаков сиротливо торчал на сером асфальте. Наверху сидел Пыж: оттуда шире открывалась привокзальная площадь нового для него города.

— Плохо, дружище! — сказал я Пыжу. — Следующий поезд только вечером…

Он лёг. Ждать так ждать. Не в первый раз. Мы вместе бывали на севере, летали на самолёте, плавали на пароходе, тряслись на попутных грузовиках… Пыж мне верил.

Я выбрал рюкзак помягче, чтобы погоревать на нём до вечера, но тут подкатило такси. На панели в машине виднелась табличка с фамилией шофёра — Торопыгин. Такая фамилия меня приободрила. Очень уж хотелось поскорее попасть на речку!

— Я бы повёз, — сразу согласился шофёр товарищ Торопыгин. — Да бензину маловато. Вон Олег Сергеевич стоит, наш главный диспетчер, может, он что сделает?

Олег Сергеевич в больших очках был похож на доктора наук. Он внимательно посмотрел на меня, на объёмистые рюкзаки и на терпеливого Пыжа.

— Лайка? — строго спросил главный диспетчер.

— Лайка, — подтвердил я. — Западносибирская.

— Лайка — это серьёзно, — уважительно сказал главный диспетчер. — Давайте попробуем. Надо только заехать к королеве.

Я покосился на шофёра. Но товарищ Торопыгин был невозмутим. Видно, не впервой ему приходилось ехать к этой самой королеве. И я поскорее забрался в машину: к королеве так к королеве. Лишь бы был бензин!

Королева носила красный берет с хвостиком на макушке. Олег Сергеевич просунулся в узкое окошечко, поговорил с ней, и королева бензоколонки отпустила нам тридцать литров бензина. Теперь хоть на край света!

Через два часа мы действительно оказались на краю: старое, поросшее травой шоссе обрывалось высоко над рекой. Внизу в воде торчали сваи разобранного моста. Новый мост и новое шоссе виднелись в полукилометре выше по течению.

Вот он, старый знакомец Битюг!

Светило солнышко. Синела река. Покачивались зелёные ножи камыша. И далеко виднелась с обрыва пойма.

— Эх, хорошо! — вышел из машины шофёр Торопыгин. При виде такого раздолья ему захотелось поразмяться. Он помахал руками и присел, хрустнув коленками, — Эх, хорошо! — повторил таксист. — Всё торопимся, спешим куда-то, а тут такая красотища!

Он посмотрел на часы, нырнул в машину и дал газ. Он торопился взять обратных пассажиров.

Спасибо вам, шофёр товарищ Торопыгин, главный диспетчер Олег Сергеевич и королева в красном берете! С вашей помощью мы оказались на Битюге раньше того поезда, на который опоздали.

ЖИЗНЬ ХОРОША И УДИВИТЕЛЬНА

Весло лежит на борту. Течение само тихо несёт лёгкую лодочку. Только сиди да по сторонам поглядывай. И запоминай. А как всё запомнишь? Чтобы не забыть, надо, пожалуй, записывать.

Я достал тетрадку, зачеркнул нелепые слова «общая тетрадь» и вывел старательно: «Бортовой журнал. Начат…» И стал думать, какой бы фразой покрасивее открыть мои записи. Но красивая фраза не приходила. Нелегко написать первую фразу на абсолютно чистом листе бумаги. Вспоминалось прочитанное в какой-то старой книге: «Солёный ветер наполнил поднятые паруса, и гордый бриг вышел в море навстречу бурям…» Про море — там легче. А здесь хоть и красиво, но гордости никакой: камыши, лягушки… «Солёный ветер тронул камыши, и…» Нет, не то. И почему он «солёный» здесь, на Битюге? Чепуха какая-то…

И вдруг я увидел явственно, как на кухонном столе стоит банка с солью, приготовленная в дорогу. Я её забыл… А плавание без соли — это совсем не то, что с солью. Несолёную уху, например, в рот не возьмёшь.

Первая фраза в бортовом журнале получилась такой: «Растяпа! Я забыл соль…»

Ход дальнейших записей прервал странный предмет, плывший передо мной по течению. Он был кругл и походил на небольшую плавающую мину. Как у настоящей рогатой мины, из предмета торчал вбок какой-то шпенёк. На макушке этой «мины» стояла трясогузка и покачивала хвостиком.