Дьявол на воде

Я снова подошел к месту происшествия – детективы сразу же обернулись и смерили меня пронизывающими взглядами. Билл разговаривал с криминалистами, похоже, те закончили работу и собирались забрать тело на экспертизу. С минуту я ждал и, как только он освободился, сообщил, что поеду к Сьюзен поддержать ее. Билл устало кивнул, и я зашагал прочь, напоследок еще раз взглянув на Шерли: ее фигура в купальнике была облеплена мокрой тканью прозрачного парео, спутанные волосы прикрывали часть лица. Меня накрыло невыносимое чувство безысходности, я вспомнил о том, что еще несколько дней назад она, живая, делилась со мной своими переживаниями. Легкий холодок пробежал по телу, и я уже собирался отвернуться, как вдруг застыл на месте. Край прозрачной ткани задрался, обнажая верх бедра, и в глаза бросилась темная татуировка – МД.

Ошарашенный, я продолжал стоять на месте, пока меня не попросили отойти в сторону. Мысли, подобно пчелиному рою, неслись в голове: Шерли жила в Лос-Анджелесе, увлекалась серфингом… несколько лет назад улетела в Англию… фотография в ее комнате… она в окружении серферов… они выехали погулять со Сьюзен…

Неужели Шерли увидела Тома, вернулась ранним утром… а он убил ее?

– Ник, Ник! – Я очнулся и увидел, как Мэгги машет мне рукой.

Быстрыми шагами направился к ней и, обняв за плечи, повел к машине. Ехали мы в глубоком, угрюмом молчании. Я не в силах был ни о чем больше думать, только о причастности Тома к смерти Шерли. На крыльце дома Мэгги еще раз высказала сожаление о случившемся и сообщила, что переоденется и поедет в офис.

Я запрыгнул в кроссовер и на всей скорости помчался к Фрэнсисам. Думал, что застану Сьюзен в слезах, сидящую на диване, но в холле никого не было: лишь ощущалась какая-то неловкая, зловещая тишина. С тяжелым сердцем я позвал Сьюзен, но она не ответила. Тогда я кинулся в столовую, но и там ее не обнаружил. Где же она? Наконец, сообразив, я направился в комнату Шерли. Но, как ни странно, и здесь Сьюзен не было.

На стене висела та самая фотография с изображением Шерли в темном гидрокостюме в окружении других серферов. Я подошел ближе, присмотрелся: красивый, высокий, загорелый парень обнимал ее за талию. Неужели это Том? Я бы ни за что не узнал его сейчас в том изувеченном «смотрителе пляжа», который дни напролет просиживал в одиночестве за шахматами. Я перевел взгляд на смятую постель. Даже не верится, что еще несколько часов назад Шерли спала здесь. Не зря говорят, что стены помнят все. Воспоминания нещадно начали обрушиваться на меня: Шерли, в джинсах и с пирсингом в носу, стоит у окна… размазывает помаду… рыдает и кричит, что ее никто не поймет…

Только сейчас я понял, что за чувство дежавю преследовало меня тогда. «Никто не поймет» – этот отчаянный крик я однажды слышал от Тома.

Я вспомнил, как она задумалась после моих слов, как схватила дневник…

Дневник! Я судорожно сглотнул. Шерли вела дневник! Она говорила, что записывает туда все о своей жизни и о страданиях. Я подошел к столу, начал быстро выдвигать ящики. Догадывался, что могло произойти с ней на пляже, но хотел увериться в своих предположениях. Откинул одеяла, подушки и даже открыл шкаф с ее вещами. Понимал, что непростительно рыться в чужих вещах при таких обстоятельствах, но я должен был докопаться до истины.

Обыскал все, но дневника нигде не было. Услышав шаги, я быстро закрыл шкаф, наспех поправил постель и, выйдя за дверь, увидел убитую горем Сьюзен. Без лишних слов я обнял ее, и она громко зарыдала.

Ближе к обеду, когда Сьюзен немного успокоилась и домой вернулся Билл, я оставил их наедине и поехал в офис. По просьбе Билла нужно было провести две важные встречи, на которые он не в состоянии был ехать. Секретарь открыла его кабинет, и до вечера я занимался переговорами. Только ближе к вечеру направился к себе и у двери встретил встревоженную Мэгги.

– Ах, Ник! Я весь день места себе не нахожу. Как там Сьюзен?

– Они с Биллом убиты горем, – я пропустил ее в кабинет и зашел следом. – Конечно, знали, что скоро ее потеряют. Но знать и видеть каждый день живую – это одно, а смотреть на дочь мертвую – совсем другое. Выпьешь? – я направился к бару.

– Давай кофе, я совсем не выспалась, – пожаловалась Мэгги и опустилась на кожаный диван. – Только не подумай, что упрекаю, – мягким голосом добавила она.

– Я тоже не выспался, но безумно рад этому. Вот бы каждый день так. – Я подмигнул ей и устроился рядом, протянув чашку горячего кофе. – Слушай, Мэг, мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Что случилось? – насторожилась она, и в ее зеленых глазах загорелось любопытство.

– Помнишь, ты говорила об известной модели Харди? О том, что он бесследно исчез?

– Конечно, помню!

– О Томасе Харди, – повторил я, сделав ударение на имя.

– Да-да, именно так его и зовут, – не понимая, к чему я клоню, ответила она и сделала жадный глоток кофе.

– Изувеченный акулой Том, которого вы шутя называете «смотрителем пляжа», и есть всем известная фотомодель Томас Харди, – прямо заявил я.