Дьявол в музыке (ЛП)

- Вы не можете ждать, что Кестрель найдёт убийцу за неделю, - запротестовал МакГрегор, - когда никто не мог отыскать его четыре с половиной года! Я не слышал, чтобы и вы хоть чего-то достигли.

Джулиан перевёл это тактично, смягчив слова доктора.

- По крайней мере, я убедился, что здесь нечего больше искать, - ответил Гримани. – А теперь я сосредоточусь на поисках Лючии Ланди и Тонио Фарезе.

- Вы знаете что-нибудь об их судьбе? – спросил Джулиан.

Холодные, бесцветные глаза смерили Кестреля. Наконец, комиссарио счёл, что от Джулиана нет смысла это скрывать.

- У нас есть следы Лючии – по ним сейчас идут мои люди. Тонио пропал с того часа, как вышел из «Соловья» утром после убийства. Мы не нашли никого, кто видел бы его или что-то слышал о нём.

- Что позволяет думать, будто исчезновение было намеренным, - заметил Джулиан, - хотя его ли это намерения ещё предстоит выяснить.

- Он ушёл из «Соловья» по своей воле, - ответил Гримани. – Марианна и Роза Фраскани в этом уверены.

- Они говорили, что он выглядел встревоженным и очень спешил уйти, - вспомнил Джулиан. – Как будто был в опасности и знал это.

- Быть может, он догадывался, что Орфео – карбонарий, - ответил комиссарио, - и сбежал, боясь, что подельники Орфео убьют его, чтобы обеспечить молчание. Кроме того, возможно, Орфео и Тонио оба были карбонариями и совершили убийство вместе.

- Тогда почему они ссорились и дрались? – возразил МакГрегор.

- Тонио был нужен предлог, чтобы покинуть виллу и помочь Орфео сбежать после убийства, - объяснил Гримани. – Они изобразили драку, чтобы Тонио прогнали, и не подозревали его ни в каких связях с Орфео. Тонио мог подготовить побег – например, добыть лошадь, следы копыт которой мы нашли у ворот – а потом обеспечил себе алиби на само время убийства, напившись в трактире.

- Это звучит очень правдоподобно, - признал Джулиан. Уже не в первый раз он понял, что недооценивать Гримани – большая ошибка. С другой стороны, в том, чтобы позволять Гримани недооценивать Кестреля были свои преимущества.

Комиссарио занимался полицейскими отчётами до конца дня. На следующей утро он уехал на Комо к префекту, и потому отсутствовал на вилле, когда приехали Франческа и Валериано.

Они высадились на причале виллы днём, когда небо было столь же чистым и голубым, каким вчера было мрачным и пасмурным. Слуги провели гостей внутрь, где их ждали маркеза, Карло и Джулиан. Остальные воспользовались погодой, чтобы прогуляться. Занетти стоял в углу, как обычно, промокая лицо платком, готовый записывать всё сказанное, чтобы доложить Гримани, когда тот вернётся. Маркеза постаралась, что комиссарио здесь не было.

Франческа и Валериано вошли под руку. Женщине было почти тридцать, она была среднего роста, округлая и женственная, но не пухлая. У Франчески были зелёные глаза, а лицо – скорее милое, чем красивое. Мягкие каштановые волосы оказались заплетены в немодную косу и уложены вокруг головы.

Увидев маркезу, она смутилась, но Беатриче вышла вперёд, обняла гостью и поцеловала в обе щёки. За ней последовал Карло, представивший Джулиана, который поклонился и поцеловал даме руки.

- Я очень рад познакомиться с вами, маркеза Франческа.

- Также рада и я, синьор. Но не могли бы вы называть меня по моей фамилии? Просто синьора Аргенти.

- Как пожелаете.

- Видите ли, - она немного покраснела, - я не живу с моим мужем. Было бы нечестно использовать его имя и титул.

Тем временем, Валериано обменивался приветствиями с маркезой. По голосу в нём сложно было узнать кастрата: он понижал тон и говорил с лёгкой хрипотцой, что делало его скорее лирическим тенором, чем сопрано. Как и многие кастраты, он был длиннорук и очень высок, будто энергия, что могла уйти за зачатие детей и отращивание усов, пошла на бессмысленный и слегка гротескный рост. У него были каштановые волосы, немного отливающие золотом на солнце, но глаза оставались тёмными. Лицо Валериано было красивым: на первый взгляд казалось, что он молод, но когда Джулиан обменялся с ним приветствиями, то заметил седые волосы на висках и тонкие морщинки в уголках глаз. Гладкие щёки создавали впечатление молодости, но кроме того с его лица не сходила какая-то детская задумчивость, не имеющая ничего общего с невинностью. «Зачем взрослеть, если ты всё равно никогда не станешь мужчиной?» – как будто говорило это лицо.

- Беатриче, - сказала Франческа, - слышали ли вы о… о….

- Маркез Ринальдо здесь? – пришёл ей на выручку Валериано.

- Нет, - заверила его Беатриче, - мы не получали вестей от Ринальдо уже несколько недель.

Франческа выдохнула, потом опустила глаза, будто стыдясь своего облегчения. Джулиан ещё никогда не видел женщины, меньше подходившей на роль изменницы.

Вслух он сказал:

- Я очень благодарен вам. Как вы знаете, маркеза Мальвецци попросила меня разузнать об убийстве её мужа, а мне очень поможет беседа с вами – особенно, о его последних днях.

Франческа посмотрела на Валериано, будто ожидая какого-то жеста, а потом сказала: