Дьявольский поезд

– По мнению отца, они остались в Мексике. Он считал, что пассажиры оправились от шока, вышли из больницы и осели там, где оказались. Все они вели себя по-разному. Одни не выдержали испытания и свихнулись, а другие постепенно приспособились к местным обычаям, обзавелись семьями. Возвращаться им было некуда! В Риме, откуда они «приехали», время ушло на полвека вперед. Чушь, верно?

Лариса развела руками. Она старалась не сосредотачиваться на образе Франчески, иначе опять упустит нить разговора.

– Отец был разочарован неудачей, – добавила Тереза. – Ответы на запросы приходили неутешительные.

– Вы перечитали всю его корреспонденцию?

– Только электронную. Если он получал письма по почте, то мне они не попадались. Он мог сжечь ненужные бумаги. А недавно к нам в дом проник грабитель и украл ноутбук отца. Когда это кончится?.. Что им всем от нас надо?..

* * *

Антонио поджаривал для отдыхающих мясо на мангале. Когда Роза вернулась в отель, он спросил:

– Куда они пошли?

– К церкви Помпеи. Там Лариса встретилась с двумя женщинами, а Ренат зашел в храм. Господи, что это значит? Сдались тебе эти туристы?

– Не твое дело!

Роза обиженно поджала губы. Муж редко ей грубил. После того как он чуть не повесился, она не решалась ему перечить. Но и выполнять его указания было неприятно.

– Я тебе не девочка на побегушках. Больше никуда не пойду.

– У этих что-то худое на уме.

– Что?

Антонио молча перевернул мясо на другой бок. Жир капал на угли, и те вспыхивали огнем. Над мангалом кружили осы.

– Смотри, чтобы не подгорело, – рассердилась Роза. – Одни проблемы с тобой!

– Проблемы, да? Проблемы?! – вызверился Антонио. – Зато ты белая и пушистая. Если бы не твоя жадность, жили бы сейчас спокойно без чертовой гостиницы!.. Эх, пропади все пропадом!..

Он с утра выпил и плохо держался на ногах. Роза переживала, как бы к ним не нагрянула полиция. Поведение супруга пугало ее.

– Ага… жили бы мы спокойно, с копейки на копейку перебивались…

– Мне твои деньги вот где! Вот!

Антонио провел ребром ладони по горлу и плюхнулся на скамейку рядом с мангалом. Жена раздражала его своим недовольным видом, упреками, косыми взглядами. Неужели она о чем-то догадывается?

– Ты во всем виновата! – выпалил он.

– Твоей зарплаты в музее едва хватает на самое необходимое. Я не для того выходила замуж, чтобы…

Она осеклась и опустила голову. Антонио сейчас очень уязвим. Корить его – все равно что бить лежачего.

– Завтра я выхожу на работу. Хватит мне ублажать постояльцев! Сама справляйся!

Роза обрадовалась, но не подала виду. Пусть муж ходит в музей, все-таки будет на людях.

– О чем они говорили?

– Кто?

– Лариса с теми женщинами, которые… Кстати, ты с ними знакома?

– Откуда? Первый раз вижу.

Роза кривила душой. Ей было отлично известно, что Лариса встретилась у церкви Помпеи с хозяйкой виллы. Она видела фотографии сестер Саджино в газете. О них писали в связи с убийством родителей. Почему-то Роза решила скрыть этот факт. Антонио взбудоражится, начнет нервничать.

– Так о чем они говорили?

– Я не слышала. Боялась подойти ближе, чтобы они меня не заметили.

– Дура!

– Зачем тебе все это?

– Отстань!..

Он встал, схватил сачок для чистки бассейна, оступился и с плеском упал в воду…

Глава 43

Петербург, 1911 год

Гридин вернулся в Россию осенью, когда ветер срывал с деревьев последние листья. Болезнь его затаилась, словно давая ему отсрочку для какого-то важного дела. Он меньше кашлял, но слабость не отступала. Дядя осунулся, много пил, часто говорил о волнениях среди рабочих, о переводе капитала за границу, но все медлил. Должно быть, предчувствовал скорую смерть.

– Худо мне, – жаловался он племяннику. – В груди день и ночь ноет, только водкой и спасаюсь.

– Тебе нельзя пить, – сокрушалась тетка. – Хоть ты ему скажи, Николушка. Тебя он послушает.

Она, в отличие от мужа, раздобрела и похорошела. Платья себе заказывала из Парижа, по новой моде. А с докторами торговалась, как на рынке. Федот Петрович посмеивался над ней, подшучивал. Вечерами он запирался с племянником в кабинете, и они шушукались над пергаментом, приобретенным у Брасова. Однажды Николя поделился с дядей своим прозрением насчет Франчески. И покаялся:

– Выходит, я руку приложил к ее гибели, дядюшка. Не дай я ей тогда денег на дорогу, она бы осталась жива.

– Ты на себя лишнего-то не бери. Неизвестно ведь, что с нею случилось. И твоей вины в том точно нет! Экое диво, чтобы целый поезд с людьми исчез в железнодорожном туннеле! И до нас слухи докатились, но никто в это не верит. Не может такого быть! Не иначе, как сам дьявол шутку сыграл.

Гридин тыкал пальцем в рукопись и повторял:

– Это про нее написано, клянусь! Я читаю и просто вижу Франческу, которая своей невероятной красотой поразила монашков! Они ее не зря искусительницей назвали… потому что… потому…

Он не находил слов выразить свои мысли, запинался и нервничал.