Дидро и цивилизация России

Этот отрывок, как уже отмечалось, вошел во второе издание «Истории обеих Индий» Рейналя (1774) – одно из самых популярных изданий эпохи Просвещения[510]. С этими же идеями Дидро прибыл в Россию в 1773 году. Та же концепция цивилизации России была представлена философом в беседах с Екатериной II. В «Философских и исторических записках» для Екатерины II Дидро, в частности, наставлял свою собеседницу: «Ничто не способствует так цивилизации, как многочисленное население. Острые углы камней, соприкасаясь друг с другом, стираются, а сами камни полируются»[511]. В другом месте он высказывался еще более определенно о пользе колонизации для создания цивилизованной нации: «Если бы мне нужно было создать свободную нацию, что бы я сделал? Я поселил бы среди нее колонию свободных людей, очень свободных, таких, например, как швейцарцы, которым я бы строго сохранил их привилегии, а остальное я предоставил бы времени и примеру… Мало-помалу эта ценная закваска изменила бы всех, и дух избранных стал бы духом всеобщим»[512]. В «Записках» Дидро есть и специальный раздел, посвященный саратовским колониям: «Я слышал, что окрестности Саратова на Волге могут давать вам кользу [рапс] и табак превосходного качества. Почему бы тамошним колониям не разводить и то, и другое в более широких масштабах? Причина тому – недостаток поощрения и недостаток сбыта»[513]. Далее Дидро предлагал обрабатывать табак, произведенный в саратовских колониях, с помощью питомцев Воспитательного дома, что принесло бы этому учреждению немалый доход. Кроме того, подключение воспитанников к табачному производству потенциально способствовало бы росту «третьего сословия».

Содержание этого небольшого раздела свидетельствует о том, что Дидро разделял взгляды на состояние саратовских колоний и перспективы их развития, изложенные в записке «Размышления о колониях, учрежденных в Саратове» («Réflexions sur les colonies établies à Saratoff»)[514]. В ней констатировалось плачевное состояние, в котором оказались колонии в конце первого десятилетия своего существования. Причину такого положения автор записки видел не в природных условиях Поволжья, которые он оценивает как благоприятные, отмечая «чудеса дикой природы в саратовских степях и на берегах Волги», хотя, по его словам, засухи представляют здесь угрозу для урожая. Высоко оценивал автор и человеческий потенциал колоний: большинство среди колонистов «составляют земледельцы, многие – сельские ремесленники, которые наполовину рабочие, а наполовину крестьяне, остальные – фабриканты. Все эти люди принесли с собой какой-нибудь европейский талант, со всеми нуждами и потребностями цивилизованных наций. Значит, они принесли с собой также всю активность, которая порождает эти потребности, в степени, соответствующей их национальному характеру». Причины слабости колоний, по его мнению, кроются в неразвитости рынка сбыта, нехватке свободных рабочих рук, отсутствии денежных средств и кредита.

Экономическую жизнь колоний, по мнению автора, могло бы оживить заведение простых производств:

…можно рассчитывать на результаты от стрижки шерсти, от доения рогатого скота, молоко которого, преобразованное в масло и сыр, можно перевозить на большие расстояния, тем более что транспорт в России не очень разорительный, а съестные припасы достаточно дороги. Производство шерсти имеет также то преимущество, что оно занимает прядением женщин вплоть до маленьких девочек в течение шести месяцев, пока длится зима в Саратове. Труд женщин доставлял бы занятие мужчинам во время мертвого сезона: изготовление сукон из пряденой шерсти.

Наконец, табак «там удается, как в Вирджинии».

Канцелярия может выдать бедствующим колониям денежные подачки, что лишь увеличивает их долги, но неспособна создать условия для их экономического процветания. Автор видел выход в том, чтобы освободить колонии от жесткой государственной опеки и объединить их с Сиротским (Воспитательным) домом, который содержался бы за счет колоний и обеспечивал бы их рабочей силой. Этот шаг мог бы привести к важным социальным последствиям: