Дикая Флетчер

Лицо Агнес выглядит как обычно безмятежным. Хотя нет ее обычной широкой улыбки. Во всяком случае, она, кажется, не решается подойти.

– Она никогда не выглядит злой. Это часть ее суперсилы.

– Ну, по крайней мере, мы нашли туристов. Они будут рады этому.

– Да. Будут. – Джона со вздохом откладывает гарнитуру, приглаживая рукой бороду. – Но Рен ненавидит, когда я прилетаю на парах, а в этот раз еще и ты была со мной.

Я хмурюсь.

– Подожди, что значит «прилетать на парах»? – Я смотрю на показания прибора с новой тревогой, пока они фиксируются. – Неужели у нас почти закончилось топливо? В воздухе?

– Не-а. Она пролетела бы, наверное, еще километров восемь или около того. – Джона ласково похлопывает по двери самолета.

«Километров восемь»? «Наверное»?

– Ты что, спятил?

Слава богу, я не знала об этом!

– Расслабься. Я следил за линией и производил расчеты. Если бы я не был уверен, что мы справимся, то нашел бы, где ее посадить.

– Ты имеешь в виду, например, груду скал в поле?

Он уже забыл, что несколько дней назад разбил самолет?

В ответ я встречаю жесткий взгляд, предупреждающий, что бросать такое ему в лицо – не самая лучшая идея.

– Нет. Одну из песчаных отмелей, мимо которых мы пролетали.

– Отлично. Значит, мы бы застряли в глуши, без тепла, питаясь вяленой говядиной и протеиновыми батончиками? – Я не пытаюсь скрыть раздражение.

– Эй, это же ты примеривалась к заднему сиденью самолета.

Джона ускользает, прежде чем я успеваю как следует ответить.

Не то чтобы он и раньше мне поддавался.

Моя вспышка гнева переходит в раздражение, когда я смотрю, как Джона обходит нос самолета. Он открывает передо мной дверь и протягивает руку.

Поддавшись импульсу, я отталкиваю ее и спрыгиваю вниз. Резиновые сапоги с мягким стуком ударяются о гравий. Еще неделю назад, появившись здесь на танкетках, я нуждалась в помощи.

Боже, о чем я вообще думала, надевая сюда обувь на высокой платформе?

– Значит, теперь я тебе не нужен. Забавно, но я не помню, чтобы ты отталкивала мою руку прошлой ночью, когда я… – Джона рычит от удара моего кулака о его твердый живот.

– Заткнись! – предупреждающе шиплю я, оглядываясь по сторонам в надежде, что регулировщик этого не заметил.

Джона усмехается и стискивает мою шею так, чтобы это выглядело платонически, за исключением того, что его пальцы пробираются сквозь мои волосы и прижимаются к моей коже.

– Эй, Агги. Спасатели звонили с новостями о Ланнердах?

– Сейчас их везут в Анкоридж, – подтверждает Агнес. – Очевидно, они потерялись в тумане, а потом мистер Ланнерд соскользнул с размытого склона и сломал ногу. Он потерял свой спутниковый телефон во время падения.

Джона фыркает.

– Эту поездку на годовщину они никогда не забудут.

– О боже. – Меня захлестывает еще одна волна облегчения. – А что, если бы мы не сделали второй круг?

Что, если бы Джона не догадался заглянуть туда, куда заглянули мы? Этот мужчина мог пролежать там со сломанной ногой несколько дней.

– Приятно помогать людям в беде, да? – Взгляд Джоны изучает самолетную стоянку. – Где Рен? Может, теперь бы он меня облизал.

Брови Агнес напрягаются.

– Да, я…

И только когда она обращает на меня свои спокойные глаза, я наконец-то вижу боль и печаль, переполняющие их.

* * *

Я задерживаю дыхание, когда протискиваюсь в дверь.

– Посмотрите, кто вернулся, – шепчет мой отец, его голос слабый и усталый.

Я видела его только в джинсах и слоях фланели. Он выглядит совсем другим, лежа в больничной пижаме.

Таким хрупким и уязвимым.

На стуле рядом, подтянув ноги к груди и обхватив колени руками, сидит Мейбл. Ее покрасневшие и опухшие глаза потрясенно застыли, как у человека, который сел за просмотр комедии, но занавес отдернулся, и она обнаружила, что смотрит фильм ужасов.

Они наконец-то рассказали ей о раке. Я не вижу в этом никакой пользы, несмотря на то, что время уже пришло. Мейбл бы удивилась, почему Рена нет дома по вечерам, когда они играют в шашки.

– Пора идти, Мейбл, – зовет Агнес от двери.

Она не двигается.

Мой отец ободряюще улыбается ей.

– Я скоро выберусь отсюда.

– Обещаешь? – спрашивает она, ее голос звучит так слабо и по-детски, совсем на нее не похоже.

– Обещаю, малая.

Медленно, неохотно Мейбл поднимается со своего места, и ее пыльные кроссовки оставляют кусочки грязи. Она наклоняется, чтобы обнять Рена.

– Осторожнее, Мейбл, – предупреждает Агнес.

С молчаливым кивком она проносится мимо нас с Джоной, бросая на меня взгляд, полный печали и юношеской обиды. Она поняла, зачем я на самом деле приехала на Аляску, и она ни капельки не рада, что я оставила ее в неведении.

– Эй, – окликает Джона, когда Мейбл пытается проскочить мимо него.

Он хватает ее, прежде чем она успевает вырваться, без труда притягивая ее к своей груди и обнимая. Мейбл не сопротивляется, вместо этого склоняет голову и зарывается лицом в его куртку. Из ее легких вырывается один-единственный всхлип, и от этого и без того болезненный ком в моем горле мгновенно раздувается.

Джона несколько мгновений тихо гладит рукой длинные темные волосы, а затем с глубоким выдохом тихо шепчет.

– Мей, иди с мамой, малая.

Они уходят, и мы остаемся втроем.