Дикая кровь

В просторной ванной её уже дожидались несколько ведер горячей воды, а на табурете лежало полотенце с вышитым на нём гербом Вайсберга.

Лора некоторое время бродила по огромной спальне, с любопытством разглядывая дивные гобелены и украшения, после стянула платье и направилась в ванную. Помывшись она вернулась в комнату и забралась в постель, погасив по дороге свечи в канделябре.

Под покрывалом обнаружилось белоснежной белье и одеяло из овечьей шерсти, колючее как трехдневная мужская щетина, но зато очень теплое – что в холодные ночи было особенно важно. Лорелей с удовольствием растянулась на мягкой перине и закрыла глаза. Она была уверена, стоит только голове коснуться подушки, как бог сна Трамм заберет её в свои чертоги, но не тут-то было. Снаружи доносились незнакомые и оттого тревожные звуки: голоса ночных птиц, шелест ветвей, завывания ветра, глухой перезвон далеких колокольчиков, по потолку скользили пугающие тени, и уснуть не удавалось.

Через час с небольшим Лора, измучавшись, встала, подошла к окну и выглянула наружу. Чистое небо было густо усыпано звездами, вдали виднелись черные силуэты гор, а над ними стояла абсолютно круглая, огромная желтая луна. С трудом распахнув створки, Лора вдохнула зябкий ночной воздух. Мелодичный перезвон колокольчиков стал сильнее. Лорелей с любопытством высунулась наружу, что может издавать такие звуки, тут, в горах, где ничего поблизости?

Её окна выходили на обрыв, на самом краю Лорелей разглядела полукруглую беседку, увитую плющом. Плотные кожистые листья плясали на ветру, словно приглашая Лорелей заглянуть внутрь. И, кажется, звук колокольчиков шел тоже оттуда. Она заметила движение – в беседке кто-то сидел. С такого расстояния разглядеть человека было невозможно, но почему-то Лоре показалось, что она уловила знакомый пряный аромат. Неужели Дедрик, мучаясь без сна, вышел на ночную прогулку? Ей страстно захотелось спуститься вниз и поговорить с ним.

Лора заперла окно, переоделась в теплое шерстяное платье, накинула сверху дорожный плащ с капюшоном и выскользнула из спальни.

На заднем дворе, куда она вышла по черной лестнице, порыв ледяного ветра чуть не сбил её с ног, сорвал капюшон, растрепал неплотно завязанные волосы. Лора запахнула плащ, мгновение помедлила на пороге, размышляя, не повернуть ли обратно, но все же двинулась в сторону беседки.

Дорожка, ведущая к обрыву, посыпанная мелкой каменной крошкой, выдала её, еще до того, как она поняла, что ошиблась. В беседке сидел не Дедрик, а князь Давид и при её приближении он поднялся и шагнул из тени на свет.

– Лорелей, какой неожиданный сюрприз, – князь чуть поклонился: – Что привело вас сюда в столь поздний час?

– О, я…– Лора запнулась, не зная, как объяснить свое появление, и князь тут же помог:

– Не могли уснуть?

– Да, мне не спится.

– Ночь полной Селены, – князь пожал плечами. – Для вас это, насколько мне известно, обычное явление.

– Для нас? – Лора испуганно взглянула на князя.

– Для тех, кто владеет анимагией, – легкая улыбка тронула его губы. – Вольф сказал мне, что вы потеряли память, но такие вещи, наверное, не забываются, – он отступил от входа в беседку и сделал приглашающий жест рукой: – Проходите, внутри ветер чувствуется не так сильно.

– О, нет что вы, не буду мешать, мне не…

– Бросьте, – перебил Давид, и скривился, – К чему эти светские условности. Я буду рад вашей компании, одному в ночи тоскливо.

После такого приглашения отказаться было бы невежливо, Лорелей кивнула и шагнула внутрь. Князь не солгал, ледяной ветер почти не проникал сквозь густые переплетения толстых стеблей лианы, и она с облегчением стянула с головы капюшон, а потом, оглядевшись, присела на краешек одной из деревянных скамеек.

Давид окинул её задумчивым взглядом и уселся рядом, положив локти на колени. С этой точки взору открывался вид на горы, залитые молочно-белым светом и небо, по которому с невероятной скоростью проносились рваные полупрозрачные облака, похожие на паутину. Здесь, на обрыве воздух пах снегом и хвоей, и Лора с наслаждением втягивала его полной грудью.

Князь прокашлялся и спросил:

– Когда назначена ваша с герцогом свадьба?

– На Замхейн, – ответила Лора и покосилась на Давида, но он даже головы к ней не повернул, так и смотрел куда-то вдаль. В профиль князь был похож на одну из тех птиц, что селятся высоко в горах, с большим загнутым книзу клювом и тонкой шеей, без оперения.

– Замхейн, – задумчиво повторил он. – Странный выбор, это ведь праздник мертвых. Никогда не слышал, чтобы свадебные обряды проводили в этот день, – он внезапно повернулся к Лорелей всем корпусом и спросил: – А вы знаете почему?

Лора вздрогнула и помотала головой, хотя прекрасно знала ответ. В их деревне верили, что в Замхейн нельзя начинать никаких дел, это единственная ночь, когда боги спят и истончается граница между верхним и нижним мирами, а значит духи могу помешать любому начинанию. Но сказать об этом по понятным причинам Лора не могла.