Дикая кровь

– Твоя семья в безопасности, я выполнил свои обещания, они в Вайсберге, – он пересёк комнату и встал в паре шагов от неё. – А что касается остального, я ничего тебе не обещал, и просил только одного – не делать глупостей! Бежать с Эсбеном было сумасбродством, он никогда не смог бы тебя защитить от гнева Вольфа. Герцог, рано или поздно отыскал бы вас, и повесил тебя рядом с ним, ты этого хотела? – Диди склонился к самому её лицу и добавил глухим шёпотом: – Я спасал твою жизнь!

– Ценой смерти Эсбена? – Лора пристально смотрела в его темные от гнева глаза.

– Эту цену выбрала ты, когда втянула его в свои игры против Вольфа, – он сощурился. – Я не желал ему зла, но вы зашли так далеко, что у меня не осталось выбора.

Лора ощутила, как щеки залила краска стыда, Диди был прав и от этого становилось невыносимо горько.

– Как ты узнал о побеге? – едва слышно спросила она.

– В любом дворце у стен есть уши. И этот, – он обвел широким жестом комнату. – не исключение. Потому оставь подобные разговоры до того момента, пока не будешь уверена, что тебя никто не сможет услышать.

– Что ты хочешь сказать? Нас подслушивают? – она испуганно огляделась, но Дедрик не успел ответить, в дверь робко заглянула горничная.

– Госпожа, вы меня звали? – спросила она и удивленно посмотрела на сенешаля, нависшего над Лорой в угрожающей позе.

– Не стану мешать вашему отдыху, ками, – он отошел на шаг и склонился в полушутливом поклоне. – Если я понадоблюсь, то вы знаете где меня искать.

Лора молча проводила его взглядом, а когда дверь закрылась наконец обратила внимание на горничную.

– Я хочу принять прохладную ванну и отдохнуть, – сказала она, чуть подумав, а когда девушка бросилась выполнять приказ тяжело опустилась на кровать. От усталости мысли путались и Лора сама не понимала, что чувствует к Диди и как относиться к его словам. Злится ли она на него, или на саму себя?

– Позже, обдумаю это позже, – произнесла она вслух и принялась расшнуровывать платье.

Глава 3

Над бухтой стояла полная луна, и её след зыбкой рябью отражался в черной как смоль воде. После заката поднялся сильный ветер, он трепал волосы, широкий подол льняного платья, швырял в лицо мелкие соленые брызги, но Лора, хотя и озябла, не двигалась с места, с тоской вглядываясь в непроглядную мглу над морем Фурий. Она радовалась, что ветер дует с юга, с воды, ведь он развеял тяжелый смрадный дух рыбы и просоленных сетей. На пирсе, слева от неё, с глухим стуком ударяясь о доски, бились в ветряной агонии рыбацкие лодки, но она почти не видела их в темноте. Волны с низким рокотом накатывали на каменистый берег, и с шелестом отползали, назад оставляя после себя ошметки белой пены.

Сзади, там, где раскинулись рыбацкие кварталы, и узкие улочки, петляя, взбирались на холмы, послышался громкий свист, в ответ залаяла собака, но тут же утихла. Раздался громкий взрыв пьяного хохота и сразу за этим крики и звуки драки. Дедрик, что сопровождал Лору, вышел из темноты позади неё, и встал немного ближе, справа. Она некоторое время украдкой смотрела на его резко очерченный профиль, но он заметил её взгляд и усмехнулся. Лора смущенно отвернулась и, закинув голову, стала рассматривать непривычно крупные и яркие звезды в чернильном ночном небе, пытаясь отыскать знакомую с детства Кау. Все её естество наполнилось новым пугающим чувством умиротворения, а сердце сжималось не в силах впитать в себя бесконечную красоту мира вокруг.

– Когда я был ребенком, то часто сбегал из шатра после заката чтобы полюбоваться на звезды в ночном небе, – сказал Дедрик приглушенным голосом, от которого по спине пробежали мурашки. – У нас считают: звезды – это души давно ушедших из этого мира богов, живших здесь до того, как появились первые люди.

Лора с любопытством поглядела на сенешаля, впервые с того момента как они покинули дворец Флана он заговорил с ней. Последний час ей казалось, что Диди обижен за слова, что она сказала днём, и была уверена: ей никогда больше не снискать его расположения

– Я ничего слышала о преданиях кочевников и мне было бы любопытно узнать. – сказала она осторожно. – До того, как я попала к Вольфу меня учили в храме Эрге. Но это было скудное образование, нам ничего не рассказывали о коренных народах и их обычаях, лишь учили читать, писать и считать.

По злой иронии Дедрик оказался единственным человеком, к которым она могла поговорить о своем прошлом.

– Я знаю, храмовое образование фикция и даже оно доступно не всем. Вольф не хочет, чтобы простые люди много знали и думали своей головой, – он переплел руки на груди и отвернулся к морю. – В общине где я рос, даже в низшей варне гра́тханов, все без исключения изучают грамоту и элементарные науки.

– Я думала, что ваши люди… – она осеклась, понимая, как глупо прозвучат её слова о злобных дикарях кочевниках, ведь на самом деле она ничего не знала о народе Дедрика.