Дикая кровь

– Тот, кто владеет магией стихий и может управлять волнами и ветром, – он наклонился, поднял с земли небольшую гальку и легким жестом бросил в воду.

– Но ты же говоришь о своем народе, – Лора зачарованно смотрела как расходятся круги на гладкой воде. – Дети пустыни владеют магией стихий, анимаги могут приказывать животным и сами становиться ими, а горцы лучшие травники и исцеляют любые недуги.

С пирса, расположенного левее, отошли две рыбацкие лодки. В ленивой тишине утра были отчетливо слышны удары весел о воду и грубые окрики матросов, тянущих сеть.

– Да, – Дедрик кивнул. – Потому тогдашний каган и помогал Карлу в борьбе с анимагами, хотя должен был встать на другую сторону. Видно за это он получил привилегии, и потому народ хра́ми до сих пор живет так же, как и сотни лет назад, и нам позволяют верить в своих богов.

Со стороны мощеной набережной на пляж спустились трое босоногих мальчишек и радостно смеясь, принялись играть в догонялки. Облезлый пес со свалявшейся от грязи шерстью, спавший в тени пирса, поднял голову и грозно залаял. Ребятишки завизжали и кинулись врассыпную. Диди некоторое время смотрел на удаляющихся мальчишек, а потом перевел взгляд на Лору и произнес:

– Но это не всё. Связь между нашим народом и людьми пришедшими из-за моря, крепче, чем ты думаешь. Еще со времен Карла, властители Тетра-Терра не гнушались связью с дочерями кочевников, и все, включая садха́ков, во всём другом строго блюдущих традиции, смотрели на это сквозь пальцы.

– Не понимаю, о какой связи ты говоришь? – несмотря на жаркое солнце, припекающее голову, она ощутила, как по телу пробежал холодок.

– Знаешь кто был мой отец? – Диди развернулся к ней всем корпусом и с вызовом посмотрел в глаза.

– Нет, ты не рассказывал, – она отрицательно покачала головой.

– Старейшина варны садхаков, самый влиятельный человек после кагана, маг высшего уровня, который мог вызвать дождь и бурю лишь, прочитав заклинание. Согласно традициям я, как старший сын, должен был стать его приемником. Но когда мне исполнилось четырнадцать и пришло время переходить на вторую ступень обучения, оказалось, что магии во мне почти нет. Я не унаследовал его силу, и она досталась моему младшему брату.

– Почему? – Лора напряженно вглядывалась в его лицо.

– Я спросил его о том же, и узнал, что Рахан, так звали моего отца, мне не родной. Я сын старшей дочери Рахана, которая умерла родами, а мой отец, – он сделал паузу и закончил намного тише: – Генрих мудрый, тот самый король, что издал закон, запрещающий людям севера вступать в браки с нечистыми кровью. Рахан усыновил меня, и никто кроме него и Генриха не знал правду о моем истинном происхождении.

– Ты брат Вольфа?! – брови Лорелей взлетели вверх. – А герцог знает об этом?

–Да, – Дедрик кивнул. – Потому я, полукровка, добился таких высот при дворе.

Тяжело вздохнув Диди отвернулся к морю, провел широкой смуглой ладонью по гладко выбритому черепу, а потом безвольно опустил руку, продолжая напряженно вглядываться в даль.

– А остальные знают? Айрис, Флан, Витольд? – она проследила за его взглядом. Рыбацкие лодки уходили всё дальше, к торчащим на горизонте черным скалам, а над ними, пронзительно крича, кружили с десяток крупных серых чаек.

– Только Витольд, – ответил он чуть помолчав. – Узнав правду, я покинул общину и отправился в Гронд, хотел поступить в военную академию, я всегда мечтал стать отважным воином, но меня не приняли. Сержант рассмеялся и сказал, что они не учат благородному военному искусству грязных дикарей. Это было обидно, я принадлежал к высшей варне, и получил лучшее образование, достоянное сына старейшины, и явно не считал себя дикарём. Только вот этот вояка ничего не хотел знать, для него мы все вонючие верблюжатники, которые только и умеют что водить караваны за пустыню, да плясать вокруг костров.

Лора смущенно потупила взгляд, до недавнего времени она и сама находилась под влиянием этих стереотипов и ей стало стыдно за это.

– Но я не привык сдаваться. Рахан учил меня: трудности укрепляют дух и развивают разум. Я караулил ворот академии пока комендант не отправиться на вечерний обход и преградив ему путь попросил выслушать меня, – он невесело усмехнулся. – Мне хотелось верить, что дело вовсе не во мне, а в том глупом сержанте что отказал мне. Но и комендант ответил отказом, и тогда отчаявшись я объявил себя бастардом недавно умершего короля.

– Он тебе не поверил?

– В том то и дело, что поверил, – Дедрик пнул носком башмака влажный песок и обратил пустой взгляд на сваленные неподалеку от пирса бочки, избегая встречаться с Лорой глазами. – Меня тут же схватили и бросили в темницу, где я провел худшую в жизни ночь. А наутро в кандалах перевезли в замок Витольда.

– Но за что? Разве быть бастардом – преступление? – она ощутила всё его отчаяние и тяжело вздохнула.