Дикая кровь

Она сделала маленький глоток и испуганно поглядела на него. Герцог усмехнулся.

– Не буду, сказал же. Ты и без того боишься меня так, что мне неловко перед слугами и роднёй, – отпив добрую половину из своего бокала он спросил: – Что ты знаешь о том, как погибла Равенна?

– Почти ничего, – солгала она, понимая, что, потеряв память никак не могла бы помнить события, произошедшие несколько лет назад.

– Верно, – он кивнул, – тебе неоткуда это знать, но, если спросишь любую из горничных они расскажут тебе страшную историю о злых разбойниках, которые влезли в башню и убили герцогиню. – Лицо Вольфа болезненно дрогнуло, и он отвернулся. – Только вот не было никаких разбойников.

Чтобы не выдать удивления Лора торопливо отпила вина и коротко кивнула.

– Но надо начинать намного раньше, иначе ты ничего не поймешь, – он допил до дна, поднялся, поставил пустой бокал на стол и принялся ходить по кабинету из угла в угол. – Отец Равенны одно время служил наместником короля на юге, в Фейремире. При моем отце королевство было разделено на четыре провинции, и в каждой правил свой наместник, впрочем, – он бросил на неё короткий взгляд. – Ты наверняка знаешь это из курса истинной истории.

– Да, ваша светлость, – согласилась она.

– Граф Курц часто приезжал в замок отца по делам связанным с торговлей хлопком и фруктами, и иногда брал с собой детей: Равенну и Эйриха. Нам, позволялось играть с ними и брать с собой на конные прогулки или кататься на лодках. Равенна уже тогда была хороша собой, и мы с братьями понимали, что в будущем она наверняка станет женой одного из нас. В королевстве не так много благородных родов, которые так или иначе не смешались с аборигенами и сохранили чистоту крови, а для отца это было очень важным., – он остановился у стола, и повернувшись к ней лицом продолжил: – Сама Равенна всегда была особо расположена к Флану, только вот он кажется не понимал этого. Он младше её на два года и в то время ему едва исполнилось десять, и вряд ли он думал о девочках. Но чем старше мы становились, тем заметнее была её влюбленность. Только вот сам Флан оставался холоден, даже в те года, когда мы проводили лето в южной резиденции и часто виделись в Равенной, он не проявлял к ней никакого интереса.

– По письму мне показалось что у них был роман до того, как вы поженились? – тихо проговорила Лора, и Вольф кивнул.

– Да, это выглядело именно так и потому я и разозлился в ту ночь, – он уселся на краешек стола. – Решил, что она и Флан были любовниками, но ошибся. Уже после её смерти мы поговорили с братом, и он уверил меня что никогда не был с ней близок. Она хотела любви Флана так сильно, что тронулась умом и уверилась в что между ними что-то есть.

Лора молча смотрела на него, перекатывая бокал в окоченевших пальцах. В кабинете было сыро, камин не горел, а через щели в окнах задувал промозглый осенний ветер, и она чувствовала, что даже кончик носа замерз. Лора порадовалась что не успела снять теплый плащ и сапожки, в бальных туфлях и тонком платье из шелка она давно бы окоченела и удивлялась почему Вольфу не холодно. Тонкий камзол и рубашка из шелка вряд ли так уж защищали от холода.

– Я любил Равенну, и не понимал, что она безумна, – нарушил тишину Вольф. – Когда отец умер и по праву наследия мне достались земли севера, ко мне приехал Курц и предложил взять его дочь в жёны. Я сразу согласился. Равенна всегда нравилась мне, к тому же я был не молод и давно пришло время женится. – Он повел плечами и уселся поудобнее. – До свадебной церемонии мы почти не общались, но, когда жрец застегнул на шее Равенны свадебный кулон она не выглядела несчастной. Да и после, в супружеской спальне… – герцог нервно растёр руками лицо. – По крайней мере первые месяцы после церемонии. А когда стало известно, что у неё будет ребенок всё изменилось. Равенна впадала в ярость по любому поводу, избивала слуг за мелкие провинности, гнала меня и не желала ночевать со мной в одной комнате. Я позволял ей делать всё что она хочет, решив, что это заскоки беременных, – он горько усмехнулся. – А потом нашёл это письмо, то самое что ты прочла. Она оставила его на видном месте, наверное, сама хотела, чтобы я увидел…

Он тяжело вздохнул и поглядел на Лору глазами полными боли. Никогда раньше она не видела его таким: ранимым, слабым и человечным.

– Я не знал, что делать и запер её в башне, а сам вместе с Диди отправился в Маркт, чтобы поговорить с Фланом, он был там по делам, связанным с покупкой леса, но на полпути остыл и понял, что поступил скверно. Равенна была на шестом месяце, а я заставлял её страдать и лишил свободы. Я развернул коня, а Дедрика послал за Фланом. Он должен был привести его в замок и втроем мы бы решили, что дальше делать. Я приехал глубокой ночью, и первым делом пошёл наверх, в башню. На обратном пути я даже придумал речь, полную благородства и великодушия, – он попытался улыбнуться, но лишь нервно дернул уголками губ. – Хотел пообещать ей свободу в обмен на наследника…