Дикая магия. Невеста темного принца

— Род Карповских был мне верным домом две сотни лет, ваше… сэр, — склонив голову, бормотал Квит, брезгливо поднимая с песка последний сброшенный кровивший люмьер. Ихти, совсем бледный, оперся рукой на плечо Сантариуса. — Но мой первый владыка — Августус Блэр. И он не покидал этого мира, а значит…

— Его тело забрал ты? — Карпов резко обернулся, на секунду забыв и про Лукаса, и про зеркало. Морф промолчал, но Андрей, увидев что-то на гордой морде, понимающе кивнул.

Я же во все глаза смотрела на нашего Ихти. Изможденный, голый, мокрый и обессиливший, с окровавленными ребрами и совсем посеревшей кожей, по которой теперь не пробегали серебристые молнии, он не отводил взгляда от Присс. И столько было в нем тоски и надежды, что я тоже обернулась.

Зазнайка теперь не казалась задумчивой. Она… словно тоже смотрела в ответ, прямо в глаза своему первому мужчине. И ободряюще, умиротворенно улыбалась.

— Как такое возможно? Девочка заперта вне времени, она не способна видеть в моменте, — прокряхтел Эйвери, становясь рядом с нами и направляя жезл на Лукаса.

— Говорят, любовь творит чудеса, — фыркнул Кавендиш, натягивая золотую паутину жезлом так, что она зазвенела. Ихти взвыл, Карпов заскрипел зубами, а я окончательно расклеилась. — Но как по мне — запомни, девочка, — это самая сильная человеческая слабость. Она толкает людей к глупым решениям. К нелогичным поступкам. К неверному выбору. К ненужным жертвам.

Я вспомнила крестного, который не исполнил долг рагнаров, потому что прикипел к малышке с лентой в волосах. Андрея, опустившего жезл в разгар битвы, чтобы спасти меня от мук. Мари, пять лет истощавшую свое тело, чтобы вылечить Генри. Себя, связавшую наши с Карповым жизни жутким ритуалом и забравшую половину его боли.

А теперь и Ихти… Лишивший себя возможности выжить в новом мире и сохранить древний магический вид. И, судя по взгляду, он совсем не жалел о содеянном, если это давало шанс Присцилле. Никто из нас не жалел. Ихти принес великую жертву, и она не имеет права стать напрасной.

Волна так и нависала над местом, где стоял ихтиопод и морфы. Кавендиш так и подбрасывал в ладони камень, который от соприкосновений с кожей лорда обрастал мерцающей голубой пленкой. Русалка поскуливала, привлекая к себе внимание. Махала рукой, тыкала пальчиком то в Лукаса, то в озеро — словно пыталась что-то сказать.

— Вы можете вытащить Присс? — тусклым, безжизненным голосом спросила лорда. Сознание никак не желало принимать кошмар, происходивший вокруг, за реальность.

— У меня другой дар, дорогуша. Твой профессор убил единственного, кто мог спасти зеленоглазую мисс, — сухо бросил Лукас. — Не сейчас, но когда-нибудь, после нескольких лет практики… Питер родился полной бездарностью. Недотепа, тряпка и слабак. Больше заклинателей пространств, стихий и материй в этом мире, насколько мне известно, нет. А вот Кивана, если бы он перестал задирать чужие юбки и взялся за ум, ждало великое будущее.

— Этого психопата?! Великое будущее? — возмутилась я, совершенно не скучая по сдобному маньяку. — Да вы хоть знаете, что он…

— Не самый порядочный в мире парень был, согласен. Но все же родная кровь. Не сомневайся Карповский, за него отомстят. Не я. Я уже слишком стар, как видишь, и вряд ли смогу с тобой тягаться. Другой. У меня есть ценный союзник, и он дал клятву, — спокойно уведомил Кавендиш, ловя камень в сотый раз. — Он отберет то, что по-настоящему тебе дорого. Лишит самого ценного в момент, когда ты окончательно расслабишься и поверишь в собственное счастье. Есть у тебя в этом мире хоть что-то дорогое, князь?

Позади нас раздалось кряхтение — Сантариус подвел Ихти к ближайшему валуну и помог на него опереться. Что-то вроде жеста солидарности древних магических видов, одному из которых вскоре предстояло навсегда исчезнуть с лица Земли.

Квит, дождавшись напарника, поднял тазик с люмьерами и окинул нас прощальным взором. Вид у морфов был такой, словно они планировали уходить. Еще немного — и начнут махать шерстяными лапами. Да только никто не собирался их отпускать!

Карпов, все это время сосредоточенно следивший за паутиной, обволакивавшей зеркало с Присс, вдруг рубанул воздух жезлом. Эйвери, опоздав лишь на сотую долю секунды, полностью скопировал его движение.

Эти двое словно мысли друг друга читали! Зеленый луч Демона преломил на мгновение золотистый поток, а такое же заклятье Эйвери резануло Кавендиша по запястью. Атака вышла молниеносной. Паутинка рассыпалась, палочка лорда выпала из ладони.

А дальше случилось то, чего никто и вообразить не мог. Вместо ругани и отчаяния, Лукас расхохотался. И, замахнувшись неожиданно сильно, швырнул окутанный голубой пленкой камень прямо во вздымавшуюся над берегом волну. Под истошный вопль Атарины та обрушилась на морфов, скрывая под собой и лохматых мерзавцев, и ценное содержимое корыта.

Когда вода отступила, на песке не осталось ничего, кроме сияющей лужицы. В озере никаких лохматых гаденышей тоже не плавало. Похоже, они в прямом смысле смылись из Академии!