Дикая охота короля Стаха

А карлик сидел все эти дни в ходах, не имея мочи выбраться, и совсем ослаб от голода. Если бы я не от­ворил дверь — он, наверное, умер бы, так и не дога­давшись, почему оставил его тот, который всегда его кормил и пестовал.

Что мне было делать с ним? Несчастный не был виновен в том, что его произвели таким на свет. Тут он и выбывает из нашего повествования. Я накормил его, оповестил Яновскую о кончине одного из при­видений, населявших дворец Болотных Ялин, и на следующий день отослал его в уездную больницу для умалишенных.

И впервые этим вечером я видел, как надежда загорелась в глазах хозяйки Болотных Ялин теплым, пока что еще слабым огоньком.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Ты, Рыгор?

— Я, Андрусь. Вернее, мы.

Я протянул Рыгору руку. Эта ночь, следующая по­сле той, когда я поймал Малого Человека, была первой за все время безоблачной лунной ночью. Полная луна заливала торфяные болота, пустоши, парк Болотных Ялин голубым серебром и далеко-далеко блестела в окошке какой-то одинокой хаты. Ночью похолодало, и сейчас болота «потели», рождая в ямках клочья белых подвижных туманов.

Рыгор вышел из-за кустов, лежавших возле по­валенной ограды, а за ним появились из тьмы люди, человек двенадцать.

Это были мужики. Все в тулупах шерстью наружу, в одинаковых белых магерках, с одинаковыми крас­ными лоскутами на них.

И все они в лунном сиянии были на одно лицо, как будто сама эта земля одновременно породила их. У двух я увидел длинные ружья, как у Рыгора, один держал в руках пулгак, остальные были вооружены рогатинами и вилами, а один — даже простой дубиной.

— Кто это? — удивленно спросил я.

— Мужики,— нутром прогудел Рыгор.— Хватит терпеть. Два дня назад дикая охота затоптала на ве­ресковой пустоши брата вот этого мужика. Михалом его зовут.

Михал вправду напоминал «бурого медведя-пана». Глубокие маленькие глазки, скулы широкие, руки и ноги не хуже, чем у Дуботолка. Глаза его были крас­ными и опухшими, руки так сжали ружье, что даже суставы пальцев стали белыми. Смотрел он мрачно и хмуро, но разумно.

— Хватит,— вновь сказал Рыгор.— Сейчас нам только умирать и осталось. А умирать мы не хотим. И ты, Белорецкий, если что-нибудь заметишь, молчи. Это дело наше. И Бог позволяет на конокрада — всем миром. Сегодня мы их отучим не только людей топ­тать, но и хлеб есть.

— Это все?

— Нет,— сказал мой новоявленный Чертов Бать­ка [32],— эти, во главе с Михалом, останутся тут, под твоей рукою. А мои ожидают у болота, окружающего Яновскую пущу, возле Ведьмаковой Ступы. Там еще два десятка. Если они пойдут там — мы их встре­тим, если они пойдут неизвестной нам, другой доро­гой — встретите вы. Мы пристально следим за пущей, Холодной лощиной и пустошами, расположенными рядом. Вы — за Болотными Ялинами. Встреча, в слу­чае чего, в Холодной лощине. Если потребуется по­мощь — присылайте человека.

И Рыгор исчез во тьме.

Мы устроили засаду. Я приказал шестерым мужи­кам разместиться по обе стороны дороги возле самой поваленной ограды, троим — немного дальше. Полу­чился мешок, или, точнее, невод. Трое должны были, и случае чего, преградить охоте путь отступления. Сам я стал за большим деревом у самой тропы.

Я забыл еще сказать, что на каждого из нас было по три факела. Достаточно было, чтобы осветить, при необходимости, все.

Мои люди в шкурах как легли, так и срослись с зем­лею, нельзя было отличить их от обычных кочек, а се­рая овчина сливалась с серой, убитой осенью, травой.

Так мы лежали довольно-таки продолжительное время. Луна плыла над болотами, мерцали там ка­кие то голубые искры, туман то сплывался в сплош­ную, коню по колено, пелену, то опять расползался.

Они появились, как всегда, неожиданно. Два де­сятка туманных всадников на туманных конях. Без­звучно и грозно надвигались они. Не звенели удила, не слышно было человеческих голосов. Беспорядочная масса двигалась на нас. Развевались длинные волосы и плащи. Охота мчалась.

А впереди, как прежде, скакал король Стах, при­крыв шляпой лицо. Мы ждали, что они прилетят, как ветер, но шагах в ста они... спешились, повозились возле конских ног, и, когда двинулись после этого, поехали медленным шагом, и до нас долетел совсем неожиданный после молчания цокот копыт.

Медленно приближались они. Вот миновали тря­сину, вот подъехали к ограде, вот миновали ее. Король Стах ехал прямо на меня, и я увидел, что лицо его белое как мел.

Вот он почти около моего дерева. Я выступил из-за него и взял коня за уздечку. Одновременно левой ру­кою, в которой кроме револьвера был у меня стек, я подвинул его шляпу на затылок.

Трупно-бледное, смотрело на меня большими мертвыми глазами лицо Вороны. От неожиданности он, наверное, не знал, что делать, но зато я хорошо знал это.

— Так это вы король Стах? — спросил я тихо.

И огрел его стеком по лицу.

Конь Вороны стал на дыбы и бросился от меня в толпу.