Дикая птица

Яга крякнула и ткнула двумя пальцами его точно в лоб. Дарен зашатался. Глаза закатились, и он мешком рухнул обратно на лавку.

– Ты чо, его прибила? – голос Круко звучал словно издалека.

– Типун те на язык, старый, – ответила Яга. И это было последнее, что услышал Дарен перед тем, как лишиться чувств.

* * *

Светлоречье оказалось меньше, чем думала Рогнеда. Сорок деревянных домов уместились на склоне холма, окружённые густым лесом, словно неприступной стеной. Улиц здесь не было, дома разбросаны как придётся, будто проросшие после дождя грибы. Одни дома стояли так близко, что, казалось, уже срослись друг с другом, другие располагались поодаль от остальных. Маленькие домишки прятались в тени соседей побольше, и все они были… совершенно обыкновенными. Изъеденные временем серенькие избы с крутыми треугольными крышами, совершенно не похожие на буйство красок и богатств Даргорода.

Между домов песчаными змейками вились протоптанные тропинки. Не было у домов ни ворот, ни заборов, в лучшем случае избы друг от друга отделяли садовые деревья да кусты малины.

Дом Варвары стоял почти на самой вершине холма поодаль от остальных. Ведьмы всегда селились на отшибе. Как они любили говорить, подальше от людской суеты и поближе к природе, на деле же всё сводилось к обычному страху. Люди ходили к ведьмам за помощью, советом или волшебным зельем, но никто не хотели с ними соседствовать – мало ли что. Сегодня вы с ведьмой добрые соседи, а завтра твой пёс разрыл её огород, и вся семья полегла от страшного проклятия. Как часто случались подобные истории, никто не знал, да и началось это так давно, что уже никто и не помнил. Только вот до сих пор дома ведьм, посмевших селиться в глубине деревни, часто вспыхивали среди ночи и сгорали дотла вместе со своими хозяйками.

Рогнеда и Варвара спускались к реке с лоханями, полными белья. За ними бежали близнецы с удочками. Деревенские, завидев Варвару, отрывались от своих дел и приветственно махали руками. Она отвечала всем доброй улыбкой.

Из леса навстречу вышел старик, согнувшийся под тяжестью коромысла. Он едва переставлял ноги и кряхтел при каждом движении.

– Мальчики, – скомандовала Варвара, и близнецы, отдав ей удочки, бросились к старику. Каждый схватил по ведру, и мальчишки наперегонки ринулись в горку.

– Смотрите не расплескайте! – крикнула им в спины Варвара, братья обернулись, показали ей розовые языки, но дальше пошли осторожнее.

– Не стоило, Варварушка, – старик поравнялся с ней и благодарно склонил лысую голову. Казалось, что даже пустое коромысло слишком тяжело для его тощего тела, так его тянуло к земле.

– Брось, им даже полезно, – покачала головой Варвара.

Старик улыбнулся ей и посмотрел на Рогнеду выцветшими голубыми глазами.

– Это новая гостья у нас?

– Рогнеда, – представилась она.

– Вук, – старик протянул жилистую узловатую ладонь.

Рукопожатие было тёплым и неожиданно крепким. Вук перевёл взгляд обратно на Варвару.

– Новую душу Макошь к твоему порожку привела?

Варвара кивнула, а Рогнеда непонимающе нахмурилась. Но спрашивать ничего не стала, тем более что Вук уже сменил тему.

– Я тут давеча вареньице яблочное сварил. Присылай ко мне мальчишек вечерком, отдам половину за то, что собирать яблоки помогали. Мне столько всё равно ни к чему.

С этими словами Вук попрощался и побрёл дальше.

Рогнеда шла следом за Варварой по лесной тропинке и ломала голову над словами старика.

Река текла между двух холмов. Со стороны деревни лес подступал к самой воде. На другом берегу виднелась пустая дорога, повторяющая изгибы реки.

Вода в реке ледяная. Пальцы почти сразу заломило от холода. Особенно плохо было покалеченной руке – она выла до самого локтя, хотя Рогнеда и старалась не окунать в воду обрубок пальца. Но она, не подавая виду, с каменным лицом продолжала полоскать бельё. Стирка – ничтожная цена за жизнь, пищу и кров.

Прибежали близнецы. Закинули удочки в воду и уселись на берег, весело о чём-то перешёптываясь. Только сейчас Рогнеда заметила, что у Вячко не было левого уха.

– Кто это сделал? – спросила она.

Варвара даже не обернулась. Она снова всё поняла без лишних объяснений.

– Отрубили за воровство, когда ему было семь.

– Здесь? В Светлоречье? – Рогнеда невольно оглянулась на лес за их спинами.

– Нет, мальчики не из этих мест. – Варвара улыбнулась и выкрутила сорочку, выжимая воду. Руки у неё были красными от холода.

– То есть? Они же твои братья, – сказала Рогнеда, чувствуя, как глупо звучат её слова.

– В каком-то смысле, – чистая сорочка шлёпнулась в пустую лохань. – Все мы друг другу братья и сёстры.

До Рогнеды потихоньку начал доходить смысл её слов и смысл слов старика Вука.

– То есть твоя семья…

– Не совсем моя. Во всяком случае, не по крови, – Варвара окунула в воду штаны и принялась натирать их мылом.

– Все они?

– Все.

– И ты предложила мне остаться…

– Если тебе вдруг, как и им, некуда возвращаться, – закончила за Рогнеду Варвара и улыбнулась так, будто речь шла о пустяках.

Щёки вспыхнули, Рогнеда спрятала взгляд и принялась усерднее полоскать бельё.