Дикая птица

– Похоже на то, – Дарен поцеловал её волосы, и Рогнеда, по-кошачьи тряхнув головой, повернулась на другой бок и уткнулась носом Дарену в шею. Тепло. Тепло и хорошо. Она прильнула губами к тонкой коже, и Дарен шумно выдохнул прямо ей в макушку. Кожа покрылась мурашками, и Рогнеда засмеялась.

Удивительно, ей совершенно не хотелось сбежать и спрятаться, как это обычно бывало после ночей с Радомиром. Хотелось весь день пролежать на неудобном полу, укрываться плащом и наслаждаться теплом тела Дарена, его руками и поцелуями. И самой целовать, целовать, целовать пока не заболят губы.

Вот бы дождь не заканчивался. Возможно, они бы даже могли остаться здесь навсегда?

– Я не хочу возвращаться, – сказала Рогнеда.

– Я тоже, – эхом отозвался Дарен.

– Но мы всё равно вернёмся.

– Вернёмся.

– И сделаем вид, что ничего не было?

Дарен не отвечал, выпустил Рогнеду из своих объятий и сел, обхватив колени. Рогнеда осталась лежать, глядя на его широкую спину. В конце концов Дарен вздохнул, взъерошил волосы и обернулся.

– Я хочу рассказать обо всём отцу.

Внутри у Рогнеды всё сжалось.

– Он не поймёт. И не простит.

– Я знаю, – Дарен закрыл глаза и снова отвернулся. – И я очень боюсь, что он навредит тебе, если узнает, что мы… Что я… Мы могли бы уехать. Если, – он снова обернулся, – если ты этого хочешь.

Сбежать? Рогнеда посмотрела в потолок, между балок колыхалась на сквозняке оборванная паутина. Мысль звучала заманчиво. Бросить всё и сбежать с Дареном подальше от Царских Палат, от интриг, но – Рогнеда перевела взгляд на Дарена – хочет ли он этого?

Он ведь всё потеряет. Попадёт в опалу. И, скорее всего, сможет вернуться в Вольское Царство только после смерти Радомира. Если, конечно, Радомир не настрогает себе ещё детишек, и те откажутся помиловать первого царевича и уступить ему тёплое местечко на троне. Ну а в худшем случае их просто поймают ещё до того, как они пересекут границу, и отправят на плаху. Рогнеду так точно. Дарена, может быть, Радомир и помилует как единственного наследника.

Можно, конечно, ещё убить Радомира, и тогда уже им с Дареном никто не помеша… Рогнеда зажмурилась и отогнала мысль о кровопролитии, вряд ли Дарен вообще захочет быть с ней после такого. Если, конечно, узнает… Рогнеда замотала головой. Нет, никаких убийств. Она обещала. Безвыходность положения заставляла её злиться. Голова заныла.

– Давай подумаем об этом позже, – сказала Рогнеда, потирая виски в попытке отогнать боль. – Когда разделаемся с Есенией.

– Разделаемся? – уточнил Дарен.

Рогнеда скривилась.

– Исключительно по закону.

– Возможно, со временем, – сказал Дарен в пространство, – отец сможет нас принять.

– Нет никаких нас, Дарен. Мы провели одну ночь вместе – это ещё ничего не значит.

– Ты снова мне врёшь, – покачал головой Дарен, кривя уголок губ и оборачиваясь к Рогнеде всем телом. – У нас был уговор. Не врать.

– С чего ты взял, что я вру? – хмыкнула Рогнеда.

– Я видел тебя вчера, – Дарен подобрался ещё ближе и навис над ней. – Слышал и чувствовал…

– Фу, не неси чушь, – Рогнеда упёрлась руками в его голую грудь и попыталась увернуться от поцелуя. – Я же сказала, что один раз ничего не значит.

Дарен посмотрел на неё хитро, с кошачьим прищуром, схватил за бёдра и притянул к себе.

– И сколько же раз мне повторить, чтобы для тебя это что-то значило?

Рогнеда зарделась и расплылась в глупой улыбке.

– По меньшей мере ещё парочку.

Дарен нежно поцеловал её в губы.

– Твоё желание – мой закон.

* * *

Дождь утихомирился только к вечеру, превратившись из ливня в мелкую, острую морось. А следующим утром распогодилось окончательно – круглое солнце выкатилось на безоблачное голубое небо, и, если бы не по-зимнему пронизывающий холод, можно было бы подумать, что наступило лето.

Опасения Дарена оказались напрасными – дорогу каким-то чудом не размыло, и лошади бодро топали по влажному тракту в направлении Даргорода. И добрались они до столицы так быстро, что Рогнеда не смогла сдержать разочарованный вздох, когда на горизонте показался шпиль Звёздной Башни, а после – и первая городская стена.

Под ложечкой неприятно заныло, и Рогнеда натянула поводья, неосознанно заставляя лошадь идти медленнее. Так что вороной жеребец Дарена тут же вырвался вперёд.

– Всё в порядке? – Дарен оглянулся, натягивая поводья. Жеребец недовольно всхрапнул и, выгнув шею, зашагал по кругу.

– Д‑да, – Рогнеда нацепила улыбку и подбодрила лошадь пятками. – Не ожидала, что доберёмся так скоро.

– Я тоже, – его голос помрачнел, но и Дарен изобразил тень улыбки. – По шагу за раз, как договаривались?

Рогнеда кивнула.

– Сначала Есения, потом – всё остальное.

Дарен протянул руку, и Рогнеда легонько и быстро пожала её. На большее у городских стен никто из них не решался.

Шум Даргорода окончательно отрезал их друг от друга, едва лошади пересекли городские ворота. Улицы были заполнены людьми, и Дарен кивнул Рогнеде, призывая свернуть с главной дороги к реке, где обычно в это время людей было мало. Но не сегодня. Сегодня набережная была усыпана народом так густо, что двигаться на лошадях оказалось невозможно и пришлось спешиться.