Дикая роза

Уилла обернулась на голос и увидела бедуинку, отжимавшую тряпку над тазом. Женщина улыбнулась ей.

– Фатима? – удивилась Уилла, сразу узнав женщину. – Это ты?

– Я.

– Фатима, мне нужно увидеться с Лоуренсом. Я должна рассказать ему про карты. Это очень важно.

Фатима поспешила к постели и уложила Уиллу на подушку:

– Все хорошо. Очень даже хорошо. Лежи спокойно.

– Но там ловушка. Турки подстроили ее Лоуренсу!

– Лоуренс в безопасности. Фейсал, Ауда, Халаф аль-Мор – все они в безопасности. Неужели не помнишь?

– Нет. Я… ничего не помню. Все как в тумане. Где они сейчас?

– Само собой, в Дамаске.

– Ты хочешь сказать… – удивленно заморгала Уилла.

– Уилла, они взяли город, – улыбнулась Фатима. – Дамаск в руках англичан, а Аравия наконец-то снова в руках арабов. Хвала Аллаху!

Уилла закрыла глаза, закричала от радости, потом громко засмеялась. Смех сменился кашлем.

– Лежи спокойно, – велела ей Фатима. – Ты была очень больна. Холерой. Мы опасались за твою жизнь, и не однажды. Сейчас ты вне опасности, но выздоровление займет еще много дней.

– Фатима, расскажи, как все было. Разум совсем затуманен. Помню, что была в деревне. Коз помню, пастухов. А дальше… ничего.

– Ты добралась до лагеря Лоуренса. Но это был его старый лагерь. Люди Лоуренса тебя нашли. К тому времени ты была на грани смерти. Естественно, что ты ничего не помнишь. Ты говорила про карты. Когда тебя привезли в лагерь, Лоуренс осмотрел твои сумки и нашел все, что ты ему привезла. Он увидел, где турки поставили свои войска и какую ловушку ему приготовили.

– Что он сделал?

– Объехал ловушки стороной! Вместе со своими солдатами проехал восточнее места, где были турки. Племена бени-сахр, ховайтат, руала – все поехали с ним. Никто не пострадал. Возле Дамаска их встретил английский шейх Алленби, и общими усилиями они взяли город.

– Фатима, у них получилось, – прошептала Уилла.

– Да, получилось. Благодаря тебе, Уилла Олден. Не появись ты с захваченными картами, воины Лоуренса угодили бы в ловушку к турецким солдатам. Сколько бы их там погибло.

– А ты откуда знаешь про взятие Дамаска? – спросила Уилла.

– Халаф прислал гонца. Вот, выпей. Тебе нужно пить много воды.

Фатима приподняла ее и подала стакан с водой, который Уилла мигом осушила.

– Спасибо, – прошептала Уилла.

– Не за что. Подумаешь, воду тебе подала.

– Я не о воде. За то, что спасла мне жизнь. От холеры чаще умирают, чем выздоравливают. Я перед тобой в долгу.

– Нет, не передо мной, – отмахнулась Фатима. – Моя помощь маленькая. Благодари другого человека.

– Другого? – удивилась Уилла. – Кого?

– Капитана Шеймуса Финнегана.

Уилле показалось, что у нее снова начались галлюцинации.

– Как ты сказала?

– Шеймуса Финнегана. Когда с тобой стряслась беда, он находился в Хайфе. В то время там был и твой брат. Ему сообщили, что самолет, на котором ты летела, разбился в пустыне.

Фатима рассказала, как Шейми незамедлительно отправился ее искать и наконец нашел.

– Он привез тебя сюда и непонятно как… такое ведомо лишь Аллаху… уберег от смерти. Я приехала, когда самое худшее осталось позади.

Шейми был здесь. С ней, в пустыне. Уилле не верилось. Это было настолько нереальным, что у нее снова закружилась голова. Сердце наполнилось любовью и благодарностью к человеку, которого она так сильно любила и с которым судьба сводила ее снова и снова, чтобы затем разлучить. От этого Уилле стало грустно.

– Фатима, а мне ведь казалось, что он здесь. Все время, пока я валялась в беспамятстве, у меня сохранялось это ощущение. Помню, как он говорил… кажется, с Богом. Нет, с тобой. Просил тебя договориться с Богом. Просил забрать его жизнь и пощадить мою. Но когда я очнулась, то подумала, что все это мне приснилось.

– Не приснилось. Он на самом деле был здесь.

– Где он сейчас? Фатима, ты можешь его позвать? Я хочу его видеть.

– Не могу, – с грустью посмотрев на Уиллу, ответила Фатима. – Его нет в лагере. Он уехал.

– Но почему? Как он мог уехать, даже не простившись? – спрашивала Уилла.

– Ему надо было вернуться в Хайфу. На корабль.

– Да. Теперь вспоминаю. Он говорил мне, что должен уехать, – устало произнесла Уилла. – Память ко мне возвращается, но как-то обрывочно.

– Он оставил тебе письмо.

На столике, рядом с тазом, лежал сложенный вдвое листок бумаги. Фатима подала письмо Уилле. Уилла дрожащими руками развернула листок.