Дикая Уайлдер

– Если бы мы летели, можно было бы сказать, что место на карте Дюка находится где-то здесь. На его рисунке оно выглядит маленьким, но это большая территория.

Лео протянул лист с загадкой через стол:

– Давай посмотрим, может быть, что-то здесь поможет тебе вспомнить.

– «В конце концов, ответ – да», – прочитала Лили и подняла глаза, чтобы поймать его взгляд. – Итак, мы предполагаем, что «да» означает то, что Дюк нашел сокровища. Далее: «Тебе придется пойти, я уже ходил». Опять же, – сказала она, – я думаю, он хочет сказать, что уже отправлялся на охоту, и теперь очередь читателя.

– Верно, – согласился Лео. – Но потом: «Ты не хочешь идти, но ты пойдешь». Что это может значить?

Лили в замешательстве покачала головой:

– Если он написал это для кого-то из своих друзей, то это может быть их личной шуткой, и мы ничего не поймем.

– Если только это написано не для того, чтобы привести любого, кто найдет загадку, к тайнику Бутча. Это может быть указанием для всех.

Она медленно кивнула:

– Хорошо, тогда что же это за место, куда мы все не хотим идти, но пойдем? – после некоторого раздумья Лили снова покачала головой. – И потом: «Тебе нужно пойти, но ты не дойдешь». Эти две строчки… Я не понимаю. – Она постучала пальцем по нижней части страницы. – Я чувствую, что мы должны понять, где это. Здесь написано «Дерево Дюка».

Они в унисон посмотрели вверх, изучая фотографии на стенах, но через несколько мгновений снова обратили внимание на загадку. Ни на одной из фотографий не было изображено дерево.

– Что означает «брюхо трех»? – спросил Брэдли, наклонившись.

– Дюк называл изгибы рек «брюхом», – медленно сказала Лили, – а вот эта часть, – она указала на полную карту Каньонлендса, – определенно похожа на три изгиба, – она провела пальцем по ряду изгибов Грин-Ривер, – но даже если это правильное место, добраться до него – это не то, что подойти к банковской ячейке. Там внизу буквально лабиринт. Мне кажется, я что-то упускаю, – она встала и в унынии направилась к музыкальному автомату.

Лео смотрел ей вслед и подумывал о том, чтобы последовать за ней. Иногда Лили нужна была компания, когда она размышляла, но чаще нет. Он сопротивлялся желанию встать и направиться к ней. Поднеся пиво к губам, он оглядел местечко, прикидывая, сколько пива выпил здесь Дюк. Должно быть, старику нравилось видеть повсюду свои фотографии.

Его взгляд остановился на бармене, симпатичном парне чуть за тридцать, а затем проследил за тем, как тот внимательно смотрит на Лили. Он определенно смотрел на нее не как человек, который интересуется, не нужно ли клиенту подлить. Отбросив тряпку, бармен обошел барную стойку и направился к ней. Не успев осознать свое решение, Лео тоже отодвинулся от стола, горя от ревности. Стул заскрипел по деревянному полу, и в три шага он оказался позади Лили, почти вплотную за ней.

Лео не знал, кто из них больше удивился его внезапному появлению, но Лили издала тихое: «О, привет», и теперь он застрял там, изображая альфа-мачо. Однако тепло ее тела, сознание того, что их тела так близко, не позволяло ему отстраниться. Он положил руку на пожелтевшее стекло аппарата и провел пальцем по списку песен.

– Вот эта, – сказал он, постучав пальцем по надписи «Rock You Like a Hurricane»[7]. – Все бумеры говорят, что это хит.

С озорным смехом Лили нажала F, затем 4, и вместо этого из жестяных динамиков зазвучали начальные ноты песни Fleetwood Mac «Go Your Own Way»[8].

– Ой, – произнес он, прикидываясь обиженным. – Мне больно.

– Эта песня показалась мне более подходящей. – Ее легкая улыбка, обращенная к музыкальному автомату, подсказала ему, что она скорее хотела подразнить его, чем обидеть, и он уставился на крошечную веснушку у нее на шее. У нее было две веснушки: одна здесь, другая чуть выше левой бедренной кости.

Его пронзило воспоминание о солнечном дне, когда Лили лежала обнаженная у него на кровати. Как будто это произошло всего несколько часов назад, Лео вспомнил солнечный луч, проникающий в окно и согревающий его голые бедра, ощущение бедра Лили у него под губами, когда он целовал эту крошечную отметину.

Сердце вдруг тяжело забилось.

Лео думал, что она не понимает, насколько близко они находятся, когда она наклонилась вперед, прижавшись попкой к его промежности. Однако он инстинктивно потянулся к ее бедрам, обхватив их и тихо произнеся:

– Лили.

Она резко выпрямилась, повернулась к нему лицом и прислонилась спиной к музыкальному автомату. Глаза у нее подозрительно сузились:

– Что ты делаешь, Лео?

Он оглянулся через плечо. Бармен стоял за стойкой и наблюдал за ними с дурацкой ухмылкой на лице.

– Подошел посмотреть, все ли у тебя в порядке. Ты выглядела расстроенной из-за карты и загадки.

– Потому что ты помнишь, как я люблю, когда кто-то спрашивает, все ли у меня в порядке? – спросила она, глядя прямо на него.

– Нет.

– Или, – продолжила она тихо, – ты не хотел, чтобы я стояла одна у музыкального автомата?