Дикая Уайлдер

– Тебе нужно поменять отношение к действительности, городской парень.

– Как с «автобусной станцией», – вспомнил Брэдли, – или с тем, что вы здесь называете «туалетной бумагой».

Лили наклонилась вперед, давая знак Бонни перейти на шаг, а Лео приподнялся в седле, чтобы Ас тоже замедлился:

– Кто такой Лаки?

Они миновали еще одно старое, кривое здание с надписью «ЕДА» на деревянной доске снаружи. Пара квадроциклов была припаркована абы как – он сомневался, что здесь вообще есть места для парковки, – а пара горных велосипедов стояла прислоненной к пустому флагштоку.

– Он был хорошим другом Дюка.

Копыта лошадей цокали по пыльной земле.

– И он не будет против, если ты просто заедешь?

– Надеюсь, не будет, потому что договориться о встрече не было возможности. – Она посмотрела на него, ухмыляясь, и у него по спине пробежала дрожь, когда он увидел, как в ней оживает старый огонь. – Он в основном ждет здесь тех идиотов, которые привозят сюда свои огромные грузовики и в итоге застревают на тропе или валяются в канаве.

Конечно, в конце «дороги» стоял еще один двойной трейлер. Вокруг него раскинулось нечто, похожее на кладбище полноприводных автомобилей. Там также был небольшой сарай, гораздо более симпатичный, чем трейлер, и загон с лошадьми. Бонни сразу же заржала, обращаясь к ним, а те ей ответили.

– Похоже, она здесь уже бывала, – произнес он, кивнув в сторону Бонни.

– Этой кобыле здесь нравится, – процедила Лили голосом, который подразумевал, что она не разделяет ее настроения.

– Не твое любимое место?

– Нет, – Лили посмотрела на него и издала ехидный смешок. – Этот крошечный городок представляет собой все то, чего я боюсь в будущем: сухость, пыль и ветхость.

* * *

Час спустя они стояли за столиком в ветхом здании с вывеской «ЕДА» на фасаде. Это был скорее бар, чем кафе, но там было пиво, музыкальный автомат, пара тесных, но настоящих туалетов в задней части и много-много фотографий Дюка Уайлдера на стенах: обложка National Geographic в рамке с изображением Дюка; Дюк с командой из Принстона, сгрудившейся вокруг большого брезента с коллекцией пыльных артефактов; его фотографии на лошадях, на мотоцикле, на прогулке в Моабе, сидящим у костра под звездами. Была даже одна фотография, на которой пятилетняя Лили без передних зубов держала в руках огромные оленьи рога.

– Вот это да, Лили, – сказал Уолт, задыхаясь от восхищения, – твой отец действительно был знаменит.

Они впитывали все это в течение долгой, молчаливой минуты. Величие Дюка, казалось, заполнило комнату, где они сидели на первых настоящих стульях, которые их задницы видели за несколько дней, и потягивали ледяное пиво из неодинаковых стаканов. Благодаря Лаки, который представлял собой квинтэссенцию стареющего ковбоя – жилистого, усатого и скептически настроенного к людям – лошади теперь радостно жевали сено у него в конюшне, а искатели сокровищ смогли одолжить джип, припаркованный у входа. У них также была свежая вода и припасы в рюкзаках, несколько пар сапог, лучше подходящих для скалистой местности, и горсть бумажных карт, разложенных между ними.

Лили уставилась на чертеж Каньонлендса. Точнее, она изучала Лабиринт, созданный из песчаника без троп с переплетающимися каньонами, уходящими в тупики, и угрозой смерти на каждом шагу. Это была самая отдаленная часть Национального парка Каньонлендс, и поскольку в случае беды спасателям могло потребоваться несколько дней, чтобы добраться до человека, каждая группа, отправляющаяся вниз, должна была получить соответствующее разрешение. Они, очевидно, хотели, чтобы как можно меньше людей знали о том, что они задумали, поэтому рисковали спуститься в каньоны без такого разрешения.

Лео наблюдал, как Лили с Николь изучают карту. Лили делала пометки и набрасывала маршруты, проверяя что-то в дневнике Дюка или вспоминая случайные факты. Он знал, что она могла справиться практически со всем, будь то лошади или управление целым ранчо в одиночку. Даже десять лет назад она не нуждалась в Лео, но он все равно хотел быть ей нужным.

Они все склонились над столом, следя за пальцем Лили, который двигался по волнистой линии Грин-Ривер.

– Изображенный на карте Дюка участок находится где-то здесь. К сожалению, это мили и мили неосвоенной земли, – она застонала от разочарования.

– У меня такое ощущение, что я смотрю на одну из тех голограмм, которые раньше продавались в торговом центре, – сказал Уолтер, не моргая. – Знаешь, когда ты смотришь на кучу линий, и вдруг оказывается, что это изображение кошки?

– Автостереограмма, – сказал ему Лео. – Картинка внутри картинки.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Лили, поймав его взгляд.

Брэдли фыркнул:

– Потому что он чертов ботаник.

Лео кивнул на бумаги, разложенные перед ней:

– Откуда ты все это знаешь?

Она откинулась на стуле и потерла виски:

– Мне кажется, что я сейчас ничего не знаю.

– Ты ничего здесь не узнаешь? – спросил Уолтер. – Место, которое могло быть важным для Дюка?

Николь кончиком пальца нарисовала на карте воображаемый круг: