Дикая жизнь

А я прошепелявила с набитым ртом: ну чего ты? И ты сказал: я тебя люблю.

Мы оба были в полном шоке. Потому что, конечно, это прозвучало слишком рано.

Ты повторил те же слова, будто пробовал их на вкус и признал его идеальным. Ты еще раз тихо произнес: я люблю тебя, и смотрел при этом прямо в мое сердце. Потом еще раз – почти закричал. Ты смеялся, и, хотя выглядел счастливым, ты словно не мог поверить, что кто-то доставил тебе такую радость.

Отчасти дело было в этом, а отчасти – в том, что ты считал свое признание преждевременным, хотя парни в твоем возрасте чаще сталкиваются с преждевременной эякуляцией. Как и с полной неспособностью обсуждать проблемы девушек, не расстегивая пуговицы на их одежде.

Самым лучшим было, когда ты произнес: ты тоже любишь меня. И все, что мне осталось, – кивнуть. Потому что это была правда. Потому что я почти не могла говорить, потому что рот по-прежнему был залеплен отвратной, чудовищной массой, которую мы сварганили в микроволновке.

Господи, когда я вспоминаю этот день, у меня все болит так, будто это я попала в аварию, словно меня разнесло в клочки снаружи и внутри, и какие-то кусочки меня пропали бесследно, а другие сложились обратно не так, как прежде.

Вот.

Но большинство парней твоего возраста рано или поздно повзрослеют…

Я тоже люблю тебя, и я недостаточно часто говорила об этом.

Лу.

Люблю-целую.

60

Астрономы уже вовсю готовятся к затмению. Проводят кучу вычислений специально для того, чтобы узнать, где, когда и насколько быстро по небу пронесутся разные светила – в общем, все эти звездные карты и расчеты фаз луны хороши для тех, у кого математический склад ума.

А для нас, всех остальных, затмения есть «огромные туманные символы высшей романтики», это если выразить их притягательность обобщенно и литературно. Видимо, это модно – высматривать необычную красоту в тенях и текстурах планет и звезд, но лично я не чувствую в себе воодушевления, которое мне полагалось бы испытывать.

В нашем распоряжении – суперсовременный мощный телескоп марки «Мид», которым разрешается пользоваться только под надзором. Мистер Эпстайн предупредил: тот, кто толкнет его – от этого может сбиться точная настройка, – в наказание будет выпалывать сорняки на всей спортплощадке в одиночку. Пинцетом.

Нас предупредили, что в горах снова появились охотники. Это незаконно, но некоторых людей это не останавливает. Иногда слышатся тревожные далекие выстрелы.

Мы с Беном замышляем побег и планируем провести вместе целый день на следующей неделе – так, чтобы не попасть под выстрел.

Майкл слишком усердствует с пробежками, занятиями в тренажерном зале и за роялем, но я ему не заботливая мамочка. И Лу тоже. Она рассказала, что к тому времени, как она укладывала рюкзак для одиночного похода, он уже истоптал одну пару кроссовок и… ногти на пальцах ног. Они снова отрастают (ногти, не кроссовки), а я помню, что травмирует ноги не только Бен, и надеюсь, что мне не придется связываться с его матерью и объяснять ей, что он, кажется, немного перестарался.

В нашем корпусе очень недостает Лу.

61

четверг, 8 ноября

Обратный путь с горы – как полет, гравитация на моей стороне. Я съела большую часть содержимого рюкзака, теперь он весит не тридцать фунтов, а около пятнадцати, и палки мне очень пригодились на скользких тропинках, чтобы не спикировать носом вниз по каменистой осыпи.

Громкий топот я услышала еще издалека, он быстро приближался. Судя по всему, этот человек (или зверь) был один, и я стояла неподвижно, пока не увидела, кто это.

Майкл. И это была не случайность. Он выбежал встречать меня.

– Как думаешь, какие на вкус голубые змеи? – спросил он.

– Вопрос по существу, но самое близкое, с чем я сталкивалась, – это голубой краситель, а может, стоит увязать цвет с какой-нибудь едой, – с голубикой? Или лучше с чем-нибудь другим трудно-определимым, но не вкусом, а голубым небом? Но будем откровенны: наверняка у змей вкус химикатов и красителей.

Он согласно кивнул, его дыхание постепенно выравнивалось, а я вдруг поняла, в какую идеальную машину он превратил себя, потому что еще секунду назад он бежал вверх по склону горы, обливаясь потом, но не успел сделать несколько глубоких вдохов, как отдышался.

– Ты – супермашина. У тебя идеальная спортивная форма.

– По-моему, я пробежал большее расстояние, чем Бен.

– Только не говори об этом никому, кроме меня, ладно? Потому что, понимаешь, при этом ты будешь выглядеть немного уязвимым или зацикленным на Сибилле, – объяснила я.

– Может, это просто чисто мужское соперничество.

– Но это не так, и всем, кто знает тебя, известно, что тебе плевать на всю эту ерунду.

– Сегодня вечером концерт, – предупредил он.

О нет. Они все-таки навязали нам еще одно внеплановое развлечение. Мы просыпаемся и видим приглашения, подсунутые под двери нашего корпуса. От нас ждут эпизодического участия. Иногда – каких-нибудь развлекательных номеров, подготовленных всем корпусом, иногда – индивидуально.

Я спрашиваю:

– Сегодня индивидуальный или по корпусам?

– Индивидуальный.