Дикарь

Насмешливый голос заставил подпрыгнуть и обернуться.

Шерх Хенсли стоял на ступеньках террасы. Мокрую одежду ему пришлось сменить, и теперь вместо привычной куртки на соседе красовался свитер из грубой коричневой шерсти с заплатками на локтях. И полотняные штаны. Только ботинки остались теми же. И неизменно хмурый взгляд.

— После того что между нами было, кажется, можно перейти на «ты», — небрежно махнула я рукой.

Сосед довольно, хоть и криво улыбнулся.

— Того, что было? Ты о порке в лесу?

— Я том, как ты скулил и просил согреть тебя, — нежно ответила я, отчего улыбочка мигом увяла. И добавила: — Чай?

Шерх Хенсли недовольно сверкнул глазами и сел на край стула с продавленной спинкой.

— Что с тобой, спрашивать не буду, — успокоила я.

Он нахмурился, бросил сипло:

— Я не заразный.

— Я не переживаю. По крайней мере, за себя.

Он кивнул. Минуту помолчали, рассматривая друг друга искоса и пытаясь решить, в каком ключе разговаривать. Нападать и обороняться или?..

— Ружье отдашь? — примирительно спросил он.

— Отдам, — согласилась я.

Линк помахала нам рукой и снова засела возле своих грядок.

— Девочка сказала, что ты спасла ее от бродячей труппы, — неожиданно бросил дикарь, глядя мне в глаза. — Сколько ей лет?

Я медленно отставила чашку, что успела поднести к губам. Сделала глоток, не чувствуя вкуса.

— Рассказала? Странно… Линк не любит об этом говорить. Я не знаю ее возраст, считаю, что лет пять.

— Рассказала. И то, что ты сделала… Это… смело, — добавил он.

— Нет, — качнула головой, вновь возвращаясь в тот день. — Не думаю. На самом деле я просто испугалась. Я вообще жуткая трусиха.

Он в сомнении приподнял брови.

— Да, — уверила я. — Всего боюсь. Бабушка называла меня зайчишкой. Такой вот… заяц. Остроухий.

— Когда ты кидалась с вилами на хаосника, то трусихой не выглядела.

— Это тоже от страха, — пожала плечами. — Я подумала, что он может причинить вред Линк, вот и все. Так все же… что насчет чая?

Он неопределенно мотнул головой, отчего нечесаные патлы упали на глаза. Мне казалось, что Хенсли злится, хотя он и сидел с застывшим, непроницаемым лицом. Может, его бесило само нахождение здесь, рядом со мной? Не знаю.

— Что ты хотел узнать? — резче, чем надо, бросила я.

Налила чай из пузатого чайника со сколотой крышкой, поставила перед мужчиной кружку. Он посмотрел на темную жидкость, втянул запах трав, но так и остался сидеть, не двигаясь.

— Лангранж-Холл… — глядя в трещину на столе, произнес он. — Расскажи о нем.

Более неопределенный запрос трудно себе представить.

— Там красиво, — брякнула первое, что пришло в голову. — Очень красиво. По правде, когда я впервые поднялась по ступенькам этого дома, то решила, что меня привезли в королевский дворец. — Я улыбнулась, вспоминая. И решив не спрашивать, зачем ему знать об этом. Может, просто провинциальное любопытство? Лангранж-Холл место известное. — Истра Элеонора не жалует электричество, и в доме очень много свечей, каминов и магических ламп. У них такой приятный золотой свет, ты знаешь? И от этого весь дом кажется золотым. Мерцающим. Очень… впечатляет. И это дом живой. Как-то я даже услышала стук его сердца, не представляешь где! Вовсе не в роскошных кабинетах, не в дорогих гостиных, которых в доме целых девять, не в великолепных спальнях! Я услышала стук сердца на чердаке! Забралась туда однажды, хотела спрятаться от… шума. Ну, неважно. На этот чердак ведет такая красивая винтовая лестница, с резными ручками и заклепками на ступеньках. А наверху — шкафы. И сундуки с детскими вещами. А еще фрегат, представляешь? Красивый такой, из крашеных дощечек, с пиратским флагом. Пыльный только… Я его почистила, как смогла. Сидела там, представляла, кто в него играл. И вот тогда услышала стук. Это было оно — сердце Лангранж-Холла. «Тук-тук», — стучало оно. Словно что-то говорило. — Я сделала маленький глоточек чая. — Правда, мне никто не поверил, когда я рассказала. Сказали, что сердце не слышат уже много лет, а если оно и стучит, то точно не на чердаке с давно забытыми вещами.

— И кто там живет? — как-то безжизненно спросил дикарь. Глаза у него были совершенно пустые.

— Хозяйка — истра Элеонора, ее сын — Гордон. Иногда приезжает Тереза, это сестра, но она учится в академии и покидает ее редко. Ну и, конечно, многочисленная прислуга. Экономки, дворецкий, кухарки, горничные… Там много людей. И все очень важные. Я приняла экономку за хозяйку, когда приехала туда. Правда, никогда не видела более высокомерной истры! Думаю, она могла бы посрамить и королеву! Но надо признать, дом ведет железной рукой, Лангранж-Холл всегда сверкает чистотой. Нигде ни соринки… Ну и еще цветы. Белые лилии. Они стоят там повсюду, потому что истра Элеонора очень любит их. Лилии выращивают в саду, для этого там имеется целых пять садовников. — Я задумчиво разгладила складку на платье. — Признаться, никогда не любила лилии.

Сосед кивнул, и я слабо улыбнулась.