Дикарь

Судя по тому, что мои сбережения каждую неделю прибавлялись ровно на доллар, я подозревал, что мне придется провести здесь все лето, а скорее всего — еще несколько таких лет. Я был не в курсе, сколько может стоить билет до Англии, но полагал, что дорого.

Что ж, при мысли об этом я несколько падал духом. Но в основном я был счастлив жить у генерала. Сара прекрасно ко мне относилась, генерал, похоже, и сам рад был моему присутствию. Даже старая Мэйбл потеплела ко мне. Иногда она меня ужасно распекала, но все-таки придиралась не слишком часто.

В то время я иногда целыми днями ни разу не вспоминал о Уиттле, убежденный, что здесь я в безопасности, а он где-то далеко-далеко. Почем мне знать, может, он давно нашел свою смерть. Я искренне на это надеялся.

Тем не менее, всякий раз, как мы возвращались из города с новым номером «Уорлд», я внимательно его проглядывал. Я изучал каждую заметку, втайне боясь, что наткнусь на рассказ о расчленении и пойму, что Уиттл принялся за старое.

Убийства в этой газете были представлены в изобилии. Жертвы всегда были либо застрелены, либо забиты до смерти, либо задушены, либо зарезаны. За все время я не нашел ничего, что напоминало бы дело рук Уиттла.

Была середина января, когда я наткнулся на историю о женщине «низкого происхождения» по имени Бесс, которую нашли «несказанно изуродованной» в месте под названием Адская Кухня. Сердце мое забилось как бешеное. Но я почитал повнимательнее и увидел в газете сообщение, что за это преступление арестован молодчик по имени Аргус Тэйт.

В течении нескольких недель я обнаружил полдюжины сообщений о расчлененных женщинах. Чаще всего такое случалось в Адской Кухне и Челси. Откуда взялся мой интерес, я Саре не говорил, но об этих местах ее расспросил, и она сказала, что это на Манхэттене, на другой стороне Ист-Ривер. Когда она сказала, что от нас это в пятнадцати-двадцати милях и реку можно пересечь по мосту или на лодке, у меня все перевернулось внутри.

Туда можно попасть за день. Он может попасть сюда за день.

Конечно, может и не он убивает гулящих девок. Вот что я твердил себе. Я должен был твердить себе это, иначе моим долгом было бы отправиться за ним. Я решил, что никуда не пойду до тех пор, пока не буду точно уверен, что это Уиттл.

Я продолжал проверять газету и каждый раз надеялся, что ничего, подтверждающего участие Уиттла, в ней не появиться.

Мои газетные штудии не занимали много времени. В перерывах между домашними делами, поездками в город и тому подобными занятиями, я одолел порядочное количество книг из генеральской библиотеки. Я прочел уйму Шекспира, Диккенса, Стивенсона и Скотта. Добрался я и до историй Эдгара Алана По, но быстро забросил, потому что они напомнили мне о том, как я пытался читать одну из них на борту «Истинной Д. Лайт», и меня затошнило от качки. Я не хотел иметь дела ни с чем, что напоминало об этой яхте или об Уиттле.

Больше всего мне нравились книги про Америку. Я прочел много книг Марка Твена, и даже смог закончить «Гекльберри Финна», которого бросил в ту ночь, когда матушка притащила домой пьяного Бернса, и пришлось идти на розыски дяди Уильяма. Я прочел всю «Сагу о Кожаном Чулке» Купера и множество рассказов Брета Гарта[1]. Они разбудили во мне ужасную тоску по Миссисипи, бескрайним лесам и равнинам, горам и полям. Меня охватило страстное желание путешествовать и самому участвовать в приключениях.

То и дело я всерьез вознамеривался убежать на Запад. Я мечтал об этом всей душой, хотя понимал, что должен остаться вместе с Форрестами, пока не заработаю достаточно денег, чтобы вернуться в Англию.

Кроме того, я наслушался генеральских рассказов, которые заставили меня от души порадоваться, что я нахожусь на цивилизованном Востоке.

После поцелуя на ночь от Сары я частенько пробирался вниз в гостиную и просиживал там часы напролет вместе с генералом. Мы сидели вдвоем перед камином, прихлебывали ром, он курил трубку и рассказывал нескончаемые истории об армейской службе.

Он рассказывал мне о Вест-Пойнте, о битвах Гражданской войны, но больше всего он любил поговорить о своих приключениях во время Индейских войн.

Во время нашего путешествия на яхте Уиттл всерьез рассчитывал отправиться на Запад и примкнуть к дикарям. Если бы ему довелось пообщаться с Мэтью Форрестом — уверен, он бы запел по-другому. Во-первых, в наше время большинство индейцев либо истреблены, либо полностью покорены. Во-вторых, с белыми людьми они вытворяли такие кунштюки, что любой благоразумный человек, прознав о том, почел бы за лучшее с ними не пересекаться.

Генерал много рассказывал всяких ужасов. Не знаю, то ли ему нравилось пугать меня, то ли он просто не мог об этом молчать. Возможно, и то, и другое сразу.

Снятие скальпа может показаться ужасной жестокостью, но это далеко не самое худшее.