Дикари. Дети хаоса

— Начинаю, сэр. — Он вытер рот и с облегчением вздохнул. — Мы с мистером Боско не то чтобы являемся близкими друзьями, но знаем друг друга. Тихуана, конечно, с годами изменилась, но в конечном итоге так и осталась маленьким приграничным городком для таких давних эмигрантов, как мы. И мы, как правило, знакомы — или как минимум слышали друг о друге. Понимаете, не то чтобы я сравниваю себя с мистером Боско. Мы совершенно разной весовой категории, так сказать. Но хочу заметить, что мы оба живем здесь очень давно. — Он потянулся за очередным шотом, но замешкался, пока я не дал ему добро. Потом схватил его со стойки и проглотил содержимое. — Я могу отвести вас к нему. Это недалеко. Если он не на работе, мы его найдем. Он там почти каждую ночь.

Я взял один шот себе, а другой придвинул к Бруннеру. Тот прикончил его, не успел я поднести свой к губам. Когда мы вернули стаканчики на стойку, я наклонился к нему. Вблизи от него несло давно немытым телом.

— Тебе лучше не шутить со мной, Харди. Я пытаюсь сейчас нормально к тебе относиться, но, если будешь водить меня за нос, тебе будет больно. Понимаешь?

Лицо старика осунулось, будто я нанес ему смертельную рану, и я сразу же ощутил себя куском дерьма.

— Нет никакой необходимости… уверяю вас, я… я определенно не стал бы поступать так со столь порядочным джентльменом, как вы. Даю слово, а мое слово — кремень, сэр…

— Ладно, ладно, — с усмешкой произнес я. — Пошли.

* * *

Я последовал за Харди Бруннером по многолюдным улицам, мимо осла на углу, привязанного к маленькой пестрой тележке, хозяин которой взимал с людей плату за то, чтобы сфотографироваться рядом с усталым животным или верхом. Время от времени гудели автомобили, перекрывая грохот музыки и шум толпы, но Бруннер шел на автомате, будто совершенно не замечая окружающего. Было видно, что он знает наизусть все улицы и переулки, но через несколько минут во мне начало усиливаться подозрение насчет него. Когда я уже хотел задать ему вопросы, он повел меня через небольшую площадь, где стояло несколько торговых палаток с футболками, дешевыми солнцезащитными очками, мексиканскими одеялами, сувенирными сомбреро и тому подобным барахлом. Мы прошли мимо торговцев на другую улицу, и через квартал Бруннер остановился у входа в какой-то ресторан, выглядящий как пережиток пятидесятых. К полу вдоль пошарпанной стойки был привинчен ряд дешевых виниловых стульев с полуспинками. За стойкой стояло множество серебристых приборов, которые в США считались бы антиквариатом, и открытый гриль, над которым огромной кулинарной лопаткой орудовал потный, одетый в белое повар со свисающей изо рта сигаретой. Висящая над ним лампа желтого свечения жужжала каждые несколько секунд, поджаривая мух, а из крошечного динамика стоящего неподалеку старого транзистора играла музыка.

За стойкой сидели несколько местных — темнокожие, устало выглядящие мужчины в джинсах, грязных, потных футболках, бейсболках с сеткой и соломенных шляпах. Кабинки пустовали, но за одним одиноким столиком в дальнем конце помещения, под висящей на стене старой вывеской «Кока-кола», сидел в кресле и читал газету какой-то мужчина.

Еще до того, как Бруннер указал на него, я понял, что это Руди Боско. Одетый в черные джинсы и белую, расстегнутую до живота безрукавную рубашку, он выделялся среди остальных. И все же, если б я не искал его, он, вероятно, остался бы незамеченным. Его закинутые на стол ноги были облачены в поношенные и грязные черные ботинки. А из-под потрепанной и выцветшей ковбойской шляпы торчали темные, с седыми прожилками волосы. В одно ухо были продеты два золотых кольца, с другого — свисал золотой крест. Загорелая, грубая кожа лица была покрыта легкой щетиной и блестела от пота. Несмотря на феноменальную физическую форму, Боско выглядел старше, чем я ожидал. Я решил, что ему глубоко за пятьдесят. Рядом с ним сидел мексиканец лет тридцати, который уже обратил на нас внимание. Невысокий, но жилистый, с плохой кожей и маленькими темными глазками. Черные волосы были убраны назад и заплетены в толстую тугую косу, доходившую до середины спины.

— Боско — тот, что слева, — сказал Бруннер. — Тот, что поменьше, — его партнер. Гадкий паренек, с которым по возможности лучше не портить отношения.

Я вытащил из кармана кусок бумаги, на котором ранее записал адрес и название массажного салона и бара, где, со слов Джанин, можно было найти Джейми.

— Еще одно, — сказал я, показывая Бруннеру бумажку. — Знаешь, где это?

— Zorro Rosa… «Розовая лиса»? — Бруннер прочистил горло и нервно поправил несуществующий галстук. — Знаю.

— Я ищу еще одного парня, его зовут Уилер. Американец, бывший священник. Знаешь такого?

— Боюсь, никогда о нем не слышал.

Я ему поверил.

— Он живет в городе уже какое-то время, может, год.

— Если он в Тихуане, я смогу найти его.

— Известно, что он часто бывает в том месте.

— Я могу отвести вас туда, но, признаюсь, после всей этой прогулки у меня так пересохло во рту, сэр, что я вынужден снова полагаться на вашу доброту и щедрость…