– Знаю, – неохотно признала Ада. Немного помолчав, она добавила:
– Если бы я осталась, то непременно попыталась бы обо всем ей рассказать, а потом надеяться, что она сможет меня простить. Но поступить так и просто уйти я не могла.
Сэт чувствовал, как течение подталкивает лодку на север. – Будем надеяться, что эта река быстрая и длинная, – сказал он. Чтобы успеть подняться по склону прежде, чем их настигнет солнечное пекло, оставалось меньше одного дня. – Они будут ждать нас и ломать голову, где же нас носило: Райна, Амина, Сара, Джудит, Андрей, Николас.
Над сверкающей поверхностью воды пронеслась темная пелена, и лодка, спустя мгновение, нырнула вглубь провала.
Послесловие
О передаче имен и реалий
Если бы вы могли услышать речь, которой пользуются персонажи романа, то не различили бы в ней не только слов своего родного языка, но и упомянутых в книге собственных имен, будь то «Сэт», «Тео», «Бахарабад» или «Седингтон». Реальные звуки, играющие роль этих слов, попросту не были бы восприняты человеком, как цепочка знакомых ему фонем, а значит, воспроизводить фонетику таких имен было бы совершенно бессмысленным делом. Их, как и все остальные слова, приходится переводить.
Такие слова, как «улыбка», «смех», «вздох» и им подобные обозначают характер эмоций, вызывающих соответствующую реакцию, не отражая при этом какого-либо анатомического или фонетического сходства с фразами и жестами людей.
Хотя понятие числа само по себе является универсальным, в рамках книги результаты различных измерений представлены в знакомых читателю единицах – по крайней мере, там, где это имеет смысл. Углы, к примеру, выражаются в градусах, но вовсе не из-за того, что жители этого мира непременно решили бы поделить окружность на триста шестьдесят частей, а просто потому, что фраза «девяносто градусов» сразу же наводит читателя на мысль о соответствующем секторе круга – прочие же детали в данном случае не важны. Подобным образом интервалы времени продолжительностью менее суток выражаются в секундах, минутах и часах, поскольку эти слова обозначают необходимые пропорции, независимо от применяемого на практике деления суточных периодов на дробные величины.
Слово «год» не используется вообще, поскольку описанный в романе мир не обращается вокруг Солнца и не испытывает циклическую смену времен года. Имена известных нам хронологических сезонов были адаптированы для обозначения различных солнечных широт, влияющих на угол, под которым Солнце совершает движение по небу, а как следствие, и на среднюю температуру – хотя и совершенно не так, как это имеет место в нашей Вселенной. Холоднее всего там, где полуденное Солнце находится в зените – отсюда и термин «средизимний круг». Как бы странно это ни звучало, еще менее интуитивным было бы называть «зимой» расположенные к северу и югу от этого круга области палящей жары, где Солнце никогда не поднимается так высоко над горизонтом.
Названия цветов, в общем и целом, переведены, исходя из привычных нам объектов, которые имеют соответствующую окраску. Мне доводилось писать романы, персонажи которых не были людьми, и где цвет служил, главным образом, для выражения длины световой волны при наблюдении звездного шлейфа или проведении лабораторного эксперимента, но в случае с «Дихронавтами» у меня не было особых причин связывать обозначения цветов с конкретной физической величиной. У человека зеленый цвет в большинстве случаев ассоциируется с «цветом определенных видов листвы», красный – с «цветом собственной крови» – и так далее; максимально точное сохранение подобных ассоциаций в данном случае как раз и составляет основную цель перевода.
Аналогичным образом «вода» обозначает встречающую повсеместно жидкость, необходимую для существования живых организмов, а «воздух» – вещество (в данном случае это не газ, а тоже жидкость), которым окружен сам мир. Они не являются – да и не могут являться – в точности теми же субстанциями, которые мы обозначаем сходными словами в нашем мире, поскольку во вселенной романа не существует атомов водорода, кислорода и азота; перевод же просто отражает роли, которые играют эти вещества. «Пар» – это то, во что превращается «вода», когда нагревается и становится невидимой; тот факт, что при этом она не испаряется в газообразной атмосфере, а растворяется и рассеивается в большем объеме другой жидкости, конечно, стоит иметь в виду, но отдельного неологизма для его описания явно не требуется.
О геометрии
События романа разворачиваются во вселенной, где привычная нам комбинация из трех измерений пространства и одного измерения времени заменена двумя измерениями пространства и двумя – времени. Вместо 3 + 1 мы имеем 2 + 2.