Дикие питомцы

Каждый раз, когда мне хочется позвонить по Скайпу Эзре, я звоню Нэнси. Даже несмотря на то, что она начала носить шелковые шарфы и пересыпать свою речь навязчивым «так сказать». Новогодние праздники она провела в Котсуолде. Пирс кормил ее голубым сыром с айвой и читал Маяковского у камина. С его родителями ей познакомиться не удалось, зато они прислали ей на Рождество набор для хлебной закваски. Из «Фортнум и Мейсон» хвастается она, вертя перед экраном мятно-зеленым пакетиком.

Почему-то от мысли, что Тэлби-Брауны не в восторге от Нэнси, на душе немного легче. Она мурлыкает себе под нос «Начинаю гонку» Ланы Дель Рэй. Когда Нэнси поет, кажется, будто кто-то топчется по мешку, набитому кошками. Я ей не раз об этом говорила, но ей все равно. Она считает, что у нее ангельский голосок.

Судя по всему, дела у вас с Пирсом идут отлично, замечаю я.

Она недовольно кривится. Представь себе, мое настроение отнюдь не всегда зависит от мужчин.

Меня это задевает. Очевидно, она считает, что мои настроения определяют исключительно мужчины.

Ты еще не отправила им открытку с благодарностью?

Я на словах им все сказала, когда мы разговаривали по телефону, отвечает она.

По твоим рассказам мне показалось, они из тех, кто будет ждать открытку.

Это кто сказал? – упрямо фыркает Нэнси.

Сама подумай, им же пришлось подготовить к вашему приезду дом. Полотенца развесить. Открыткой ты дашь понять, что очень им признательна, и они не сочтут тебя неблагодарной.

Нэнси хмурится. Ладно, тогда придумай, что в ней написать.

Как зовут его маму?

Гиньевра, отвечает она. И не начинай, пожалуйста!

Нэнси по жизни довольно апатичная, но сегодня так и порхает. Ужасно бесит. Набиваю в теле письма пару строчек вежливой чепухи и нажимаю «отправить».

Купи симпатичную карточку. В «Национальном фонде» посмотри. Или в какой-нибудь галерее.

Я – алая звездочка, поющая в саду, голосит Нэнси.

И крутит бедрами. Это невыносимо.

Знаешь, ведь если Лана с какими-нибудь старичками и скачет в постели, так только с «Ангелами Ада». Что-то не верится, чтобы она прыгала на каком-то зачуханном академике с хлебной закваской в зубах.

Я не виновата, что у меня есть парень, а ты с Эзрой все просрала, отбривает Нэнси.

Держу пари, она заранее эту фразу придумала. Ухожу в ванную и сую руки под горячую воду. Они по-прежнему немеют, Лидерман утверждает, что это психосоматика. Однако покалывает их, по моим ощущениям, очень даже реально. На улице так холодно, что у меня потрескалась кожа на костяшках. Но сейчас, под струей теплой воды, она смягчается, и я успокаиваюсь. Лавандового мыла почти не осталось. Серебристая раковина ярко блестит.

Я возвращаюсь к компьютеру. Нэнси как раз красит губы.

Все когда-то бывает в первый раз, бросаю я, будто этим хоть как-то поставишь ее на место.

Она не отвечает, только выпячивает губы перед камерой. Пирс на днях водил ее по магазинам и купил губную помаду от «MAC», оттенок «Сладкая цыпочка».

* * *

Лежу на полу, завернувшись в полотенце, и смотрю конец первого сезона «Секса в большом городе». Ты сказал, что нужно во что-то верить, а я почти утратила веру. Пыталась почитать «Таинство воссоединения» Юнга, но слова все так же уползают со страниц. Юнг утверждает, что составить представление о соли, как о символе, невозможно, так как на самом деле под ней подразумевался женский принцип Эроса, отвечавший за взаимосвязь между вещами и явлениями. Дошла до пятой страницы и бросила. Открываю свой молескин. На форзаце написано: «Если вы нашли этот блокнот, пожалуйста, верните его Эзре Манро, Кэмбервелл-гроув 30, SE5 8JA». Жирно зачеркиваю надпись и вписываю поверх свое имя и адрес. Получается жутко неряшливо.

Иду в душ, но прямо посреди мытья у меня заканчиваются силы. Волосы мокрые и все вымазаны кондиционером. Можно, конечно, заплатить кому-нибудь, чтобы мне их отрезали, но для этого придется с кем-то разговаривать. Беру такси, чтобы доехать до Верхнего Ист-Сайда, но город стоит намертво. Вылезаю из машины. Под ногами слякоть, по тротуару скачут собаки в зимних пальтишках. От вентиляционных люков поднимается пар. Привратник у дома Лидерман со мной не здоровается. Впрочем, я потеряла темные очки, так что, возможно, он просто меня не узнал. Вид у меня такой, словно я живу в подземелье. Лидерман спрашивает, хорошо ли я сплю и много ли пью. И я на всякий случай урезаю обе цифры вдвое.

В рамочке сегодня стоит:

«ПОСТУПАЙ, КАК ОБЫЧНО, ПОЛУЧИШЬ ТО ЖЕ, ЧТО И ВСЕГДА».

Вот уже почти месяц мы дважды в неделю занимаемся одним и тем же. Я уверяю Лидерман, что снотворное мне помогает. От понимания, что я могу лечь спать в любой момент, мне проще справляться с домашними делами. Поменять постельное белье, например. Вчера я честно пыталась. Но простыня никак не желала надеваться на матрас, все время соскакивала. Я устала с ней сражаться и просто свернула себе из постельного белья гнездышко, а сверху набросила одеяло.