Дикие цветы

– Кто это? – спросила она, взяв в руку телефонный провод и разглядывая себя в зеркале. Она к нему еще не привыкла, и виделась себе незнакомкой: в кои-то веки без сценического грима, высокие скулы залиты румянцем, рот приоткрыт от удивления, а темные, непослушные, густые волосы ниспадают на плечи и спину. «Я худая, – непроизвольно подумала она. – Я больше не коренастая десятилетка. Я и есть та стройная девушка в зеркале».

– Полагаю, вам дали номер не того Уайлда. Это не Бен…

Последовала пауза.

– О, боже. Корд. Прости. Конечно, я знаю, что ты – не твой брат. Я нашел этот номер в телефонном справочнике – должно быть, набрал тебе по ошибке.

– Все нормально, – ответила она.

– Ты меня узнала?

– Да, Хэмиш, – сказала она, пытаясь изобразить оживление. – Конечно, я тебя узнала.

– Прекрасно. – Голос его был теплым, мягким, мелодичным. Она прижала трубку ближе к уху. – Как ты, Корди?

Зазвонил домофон, и она быстро нажала на кнопку.

– Все замечательно. Отлично, – дополнила она. – Я только что переехала. Наслаждаюсь летом. Стараюсь не простудиться и, конечно, не заболеть коровьим бешенством… Купила новые шлепки. Эм… – Она залилась краской.

– Все еще поешь? – последовала тишина. – Господи, какой глупый вопрос. Прости. Я взволнован. Ты меня взволновала, Корделия, но так было всегда, ты это знаешь.

Она не могла не засмеяться.

Интересно, он все еще блондин? С россыпью веснушек и бледно-серыми глазами? С ямочкой на подбородке и с улыбкой… О, эта улыбка… С лестницы послышались шаги, и Корд откашлялась.

– О, да ты флиртуешь. – Но это было нечестно: он никогда не флиртовал и не гонялся за женщинами. – Как ты? Как… ее же зовут Санита?

– Да, все верно. Она в порядке, спасибо. Мы вернулись в Британию. Нашей дочери почти годик, Корди.

– Ах, – сказала она. – Как мило. Как ее зовут?

– Амабель, – ответил он.

– Аннабель?

– Амаб. Амабель.

– Я слышала. Аннабель. Очень милое имя.

– Нет. А-ма, «м» как «мама». Амабель. Амабель Хестер Чадри-Лоутер.

Корд почти обрадовалась такому нелепому имени. Ей хотелось засмеяться в трубку: «Что за имя такое Амабель?» Она хотела видеть Хэмиша глупым, смешным, совершенно чуждым ей человеком, несмотря на то что раньше он был для нее лучше всех.

– Эм… очень мило, – глуповато ответила она и отвернулась от зеркала.

– Ее… Санита выбрала имя, ей хотелось шотландского колорита.

– Амабель – прекрасное имя.

– Да. Корди… – Он осекся. – Зачем мы повторяем «Амабель» снова и снова? Теперь оно звучит абсолютно бессмысленно. Из-за тебя имя моей дочери потеряло всякое значение! Боже милостивый!

– Дорогая? – раздался громкий, глубокий голос за ее спиной. – Я принес фиш-н-чипс. Все правильно? Купил в кафе рядом с Марилебон[208]. Тот парень, что там работает, налил туда уксуса, хотя я говорил ему, что не уверен. Но он налил, и…

Джей, прекрасный и запыхавшийся после четырех лестничных пролетов, стоял перед ней, держа в вытянутых руках белый полиэтиленовый пакет с едой навынос. Он поморщился, увидев, что она говорит по телефону, и прошептал:

– Я подожду здесь.

– Спасибо, – сказала Корд одними губами.

– Без проблем, – ответил он.

Корд вернулась к телефону. Он подошел к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в шею. Она видела их отражение в зеркале, видела, как его темная кожа касается ее бледного тела.

– Мне нужно идти, – сказала Корд в трубку, пока Джей продолжал целовать ее шею.

– Да, я слышу, что к тебе кто-то пришел. Судя по звукам, кто-то голодный, – сказал Хэмиш.

Корд улыбнулась его словам и почувствовала, как заныло ее сердце. Она перенесла вес с одной ноги на другую, оттеснив Джея.

– Передать что-нибудь Бену? Я увижусь с ним завтра.

– Я хотел поговорить с ним насчет сценария. Передай ему, что я не уверен, что смогу забраться на строительные леса на каблуках. – Последовала пауза. – Шучу.

– О… я… прости, – извинилась Корд. – Я…

– Я нервничаю, – сказал он. – Это так глупо.

Оба замолчали – никто из них не знал, что сказать дальше. На кухне, доставая еду из пакета, насвистывал Джей. Она наблюдала, как работают мускулы под его кожей, пока он открывает шкафчики и достает тарелки. Позже они с Джеем лягут в новую кровать с сине-желтым стеганым покрывалом, и она будет слой за слоем медленно снимать с него одежду, наслаждаться его телом, его руками, его такой непохожестью на нее. А утром она оставит его в кровати и уедет в Боски, не имея ни малейшего понятия, когда в следующий раз увидится с ним. Так все было устроено.

– Мне пора, – сказала она тихо. – Хэмиш, было очень приятно снова с тобой поболтать.

На заднем плане в телефонной трубке слышался тонкий голосок, щебечущий что-то про щенка. Она напряглась и попыталась расслышать получше, но он уже прощался:

– Прости, что снова тебя побеспокоил. Береги себя, милая, – сказал он.

В трубке зазвучали короткие гудки.

– Эй, иди поешь, – позвал Джей. Корд не ответила, и он несколько раз повторил приглашение, каждый раз громче, пока она, наконец, не встряхнулась и не улыбнулась ему.

– Прости.