Дикие Земли

Линкс скривила губы, словно она собиралась отвернуться от меня, но вместо этого она кивнула и только после этого опять обратила внимание на свою группу. Только это мне и было нужно.

Прощение или, может, понимание. Линкс не винила меня, и это было большим облегчением, чем я ожидала.

Я выдохнула и направилась к своему столу с половиной тарелки овсянки и кружкой теплого кофе. На меня смотрели со всех сторон, наблюдали за человеком, который скоро умрет. Игры отсчитывали минуты моей жизни, часы висели у меня над головой. Но лишь одна пара глаз вызывала во мне любопытство. Его взгляд жег меня, дразнил, чтобы я посмотрела на него. Эта потребность зажужжала внутри меня как насекомое, а необходимость взглянуть стала почти принуждением. Это ощущение было настолько сильным, что по телу пробежали мурашки. Я сжала челюсть.

«Не смотри, Брекс. Не доставляй ему удовольствия».

С каждым моим шагом потребность усиливалась, и я все более ясно ощущала его присутствие. В глазах появились слезы – я сопротивлялась, плывя против течения. Наконец, добравшись до столика, я села напротив Тэда, намеренно повернувшись спиной к загадочному мужчине в конце комнаты. Я не понимала, что заинтересовало его, или это была просто скука, но я не могла отрицать ощущение его присутствия, словно он вездесущ. Казалось, он рядом со мной.

Тэд фыркнул, качая головой.

– Что? – проворчала я.

– Камешек может вызвать цунами.

– Ты принимаешь таблетки, старик? – Я запихнула овсянку в рот, моментально проглотив. – Почему не делишься?

– Ты, – произнес он, поставив свою чашку рядом с хлебом, – не должна была попасть в список.

– Будто я просила об этом.

Я воткнула ложку в водянистую овсянку. Мне стало дурно от осознания правды. Я скоро умру. И то, что я видела… погибну очень болезненным и мучительным способом.

– Есть ли возможность вылететь из списка? Чистить туалеты? Хорошее поведение?

– Нет. – Тэд постучал пальцами по кружке. – Раз попал в список, значит, играешь до конца.

Это значит до самой смерти.

– Сколько было боев? Я имею в виду, сколько у меня есть времени? Ведь до меня много людей в списке, верно?

Я обвела помещение рукой вокруг, пытаясь сглотнуть, – страх сжал горло.

– Когда заканчивается выбор, охранники кидают жребий. Так бы случилось с завтрашней Игрой, – тихо проговорил Тэд, каждое его слово было тяжелым, как камень. – Родригес убил последнего в списке.

Я резко втянула воздух.

– Что это значит?

– Ты на первом месте, – ответил он, – завтра ты будешь драться.

Тэд сказал «драться», но я поняла, что он имел в виду.

Завтра ты умрешь.

Глава 18

Топот, гомон, крики толпы действовали мне на нервы, сдавливая мертвой хваткой. Резкие запахи крови, пота, мочи, возбуждения и ужаса ударили мне в нос.

– Сражайтесь! Сражайтесь!

Предсмертное пение разносилось по темному туннелю, заглушая звук моего собственного сердцебиения. Опустив взгляд, я увидела, как моя грудь вздымается, казалось, сердце хотело прорваться сквозь ребра и сбежать.

– Время пришло, 85221.

Мимо меня прошел охранник, направляясь к запертым воротам.

Меня наполнил ужас, отделивший меня от тела, – он спасал меня от понимания истины. Я даже не осознавала, как сильно меня трясло, пока не окинула взглядом свою фигуру. Тело дрожало, словно меня вытащили из ледяной воды, пот стекал ручьем по моим ладоням, а во рту пересохло.

– Первый бой пройдет с равным тебе, – сказал Опи накануне вечером.

Он и Битзи просидели со мной всю ночь, зная, что я не засну.

– Человек, которого убил Родригес, был ему не ровня, – съязвила я.

– Хочу тебя подбодрить, рыбка. А ты меня одергиваешь. Я мог бы сказать «могло бы быть и хуже, или лучше».

Он топнул ногой.

Писк!

Битзи зарычала на меня, щелкнув пальцем.

– Отлично. Извини, – я жестом показала, чтобы он говорил, – продолжай.

– Спасибо, – театрально наклонив голову, Опи прочистил горло, остановился и нахмурился. – Да нечего мне сказать. Ты облажалась.

Я рассмеялась. Мне нужно было отвлечься от страха и напряжения. Компания Опи и Битзи помогла мне пережить эту ночь, даже на мгновение не позволив мне погрузиться в себя.

Казалось, это происходило столетия назад.

Топот ног на трибунах, бьющий в аккомпанемент моему пульсу, вернул меня в суровую реальность и понимание того, что должно произойти. Они поаплодируют моей смерти, а завтра проснутся и продолжат жить, как обычно. Ничего особенного.

Последние ли это минуты моей жизни? Так ли закончится моя история? Мне казалось жестоким и несправедливым закончить свою жизнь так, с учетом всего того, что я уже пережила.

Я до боли точно вспомнила то, что сказала мне целительница.

«Ты пожалеешь, что выжила. Там, куда ты направляешься, смерть стала бы твоим благословением. Не протянешь и недели, но каждую секунду ты будешь жалеть, что я не сжалилась и не позволила тебе умереть».