Дикий огонь в его руках (ЛП)

— Я бы лучше надела свою мокрую кофточку. Это помогло бы мне ощущать прохладу хотя бы чёртовых десять минут, прежде чем пойдёт пар!

Она сказала это не очень резко, но он, вероятно, понял, что что-то не так, потому как спросил:

— Почему ты злишься?

О, Боже, она не знает! Это не могло быть из-за того, что он резко прервал поцелуй, которого вообще не должно было быть. Это, должно быть, из-за жары… и его упрямства.

Почему он должен был всегда настаивать на своём? Она только и просила о небольшой задержке в его поездке. Но она знала почему. Чем раньше он закончит со своей услугой для маршала Хейса, тем быстрее он избавится от неё.

Она глубоко вдохнула, чтобы выровнять дыхание, прежде чем ответила:

— Я не злюсь. И тебе не нужно извиняться за то, что сейчас произошло.

На мгновение его губы изогнулись в полуулыбке, когда он направился к ней.

— Я и не собирался.

Он протянул ей свою рубашку. Когда она всё еще продолжила упрямиться, он предупредил:

— Если ты наденешь ту сорочку, то попросту заработаешь солнечный ожог. Или ты хочешь, чтобы я снова втирал в тебя лосьон?

— Нет, я… Ладно, это было очень… Ай, не важно… — она была уверена, что теперь он её дразнит.

— Значит, надень это, или я помогу тебе это надеть, — а потом он мягко добавил. — Я действительно не возражаю против того, чтобы помочь тебе.

Она выхватила рубашку, прежде чем он продемонстрировал это. Но как только Максин просунула руки в рукава, он всё же подтвердил свои слова, принявшись застёгивать её пуговицы. Она не останавливала его. Он всё больше и больше смущал её. Внезапно она почувствовала неловкость из-за его близости к ней. Собирается ли он снова поцеловать её?

Возможно, в прошлый раз он остановился, потому что опасался за её белую кожу, которая могла сгореть.

Эта симпатия, которую она чувствовала к нему, начинала становиться слишком сильной.

Она должна думать о том, как от него сбежать, а не как с ним поцеловаться! И все же, она стояла там в ожидании его поцелуя, позволяя ему застегивать её рубашку, чувствуя себя полностью лишённой воли и отданной в его власть. В действительности, ей нравилась такая его близость к ней, и то, что он делает для неё что-то милое. Максин не могла этого отрицать, хотя эта его заботливая сторона и озадачивала ее.

У него ушло в три раза больше времени, чтобы застегнуть эти пуговицы, чем это заняло бы у неё. Но она не останавливала его, чтобы закончить самой. Он разглядывает её грудь или просто медленно застёгивает пуговицы? У неё оборвалось дыхание, когда она почувствовала как он задел её кожу костяшками своих пальцев. Нечаянно задел? Но это вызвало в ней такие приятные чувства! Затем он поднял свои глаза, и их взгляды встретились. Он сделал это чтобы оценить ее реакцию? Максин покраснела. Она ничего не могла с этим поделать.

Он оставил не застёгнутыми верхние две пуговицы, но поднял воротник, снова скользнув пальцами по её коже, и сказал:

— Так твоя шея не сгорит.

Затем он развернулся и ушёл, оставив ее наедине с внезапными волнующими ощущениями, пробегающими вниз по её спине. Он стал делать то, что ранее делала она, на ходу раздеваться, идя к озеру. Только в отличие от неё, он снимал всю свою одежду. Он оставил при себе лишь своё оружие, подняв его над водой, в то время как сам окунулся в прохладное озеро. Словно зачарованная, на сей раз Макс не смогла отвести от него взгляд, пока он не вышел из воды, и она не увидела, как действительно хорошо он был сложён.

Только тогда она отвернулась, снова покрываясь багровым румянцем.

ГЛАВА 25

НА удивление они не разговаривали во время быстрого обеденного перекуса. Макс не старалась изменить этого, ведь у нее было над чем поразмыслить. Она попробовала винить озеро. Здесь было так прекрасно и Максин действительно хотела остаться тут подольше. Но всё дело в Дигане. Этот мужчина ей нравился. Он заставлял её чувствовать то, что она ни в коем случае не должна была чувствовать. Из-за него она снова ощутила себя девушкой, она всё время краснела и слишком часто в его присутствии… возбуждалась. Ей нужно перестать думать о том, как он красив, и как ей нравилось целоваться с ним. И он был так добр, отдавая свою рубашку, чтобы она не сгорела…

Это была ещё одна проблема. Ей стоило бы перестать думать о том, какой он милый, и помнить, что Диган всё еще её тюремщик и в любой момент может сдать её властям. Он начинал ей нравиться, да, но доверять ему полностью нельзя.

Когда они свернули к дороге, то наконец-то подул небольшой ветерок. Но он не был прохладным. Вообще-то казалось, что он дует из раскалённой печи. Стало еще жарче, но немного позже жара стала спадать.

Когда Макс перестала ощущать, будто вдыхает жидкий огонь, то сказала:

— Ты всю дорогу оборачиваешься назад. Ты слышишь что-то?

— Нет.

— Ты уладил проблему с Ридом. Или же кроме него тебя ищет кто-то ещё?

— Наверное, каждый стрелок в этой стране.

Она подумала, что он так шутит, но Диган даже не улыбнулся.

— Я не имею в виду тех, которые хотят посоревноваться с тобой, чтобы потом похваляться этим. Я говорю о реальных врагах, которые хотят убить тебя.