Дикий огонь в его руках (ЛП)

Он попросту не собирался признаваться, сколько смертей было на его счету. Может, он даже сам не знал. Это было вполне возможно. Он говорил, что ранил стольких, что потерял им счёт. Поэтому, возможно, он не слонялся поблизости, чтобы узнать оправились ли они после ранений.

— Также ты никогда не говорил, как долго занимаешься решением проблем других людей.

— Ты никогда не спрашивала.

Она чуть не закатила глаза. Он чертовски хорошо умел увиливать от вопросов о себе, как с помощью так раздражающего её молчания, так и попросту прибегая к отговоркам.

— А теперь я спрашиваю.

Он пожал плечами:

— Где-то лет пять.

— Ты родился не на Западе, не так ли?

— Я вырос в Чикаго, посещал лучшие школы, меня готовили принять бизнес моего отца.

Её глаза загорелись от такого количества информации личного характера, даже если её выдали таким безучастным тоном.

— Тогда, какого чёрта, ты здесь делаешь?

Он не ответил. Она подождала несколько минут, на случай, если он решает, как много ещё может сказать, но он по-прежнему не собирался отвечать. Возможно, он злился на себя, что и так сообщил слишком много личной информации.

Она попробовала зайти с другой стороны:

— Значит, сначала ты был просто бродягой?

— Я отправился увидеть страну. Можно сказать, я наполовину с этим справился.

— Уже был в Техасе?

— Нет, приберег напоследок.

Она чуть не засмеялась, потому что она могла это понять. Техас был огромен. Могли понадобиться годы, чтобы объехать весь Техас.

Поддавшись порыву, она спросила:

— Итак, может быть, я могу нанять тебя, чтобы ты распутал для меня весь тот бардак в Техасе?

— Ты богачка?

Она ухмыльнулась:

— Я уже говорила, что на мели, но у меня есть другие ценности, — подразнила она.

Он начал подниматься.

Она ахнула, вскочила на ноги и быстро сказала:

— Я просто подкалываю тебя, красавчик. Я не торгуюсь за свободу или что-то ещё.

Он её проигнорировал. Он просто подошел ближе к костру, чтобы взять ещё один кусок хлеба. Если бы она могла сейчас дать себе подзатыльник, то сделала бы это. Она не должна была напоминать ему об оказании услуг. Но, по крайней мере, он не собирался оспаривать то, что она только что сказала. Но потом он именно это и сделал:

— А я помню, что ты как раз это и собиралась сделать.

Она старалась не покраснеть, даже нахально ответила:

— Это было до того, как я начала нравиться тебе настолько, чтобы ты не сдал меня шерифу.

Он не согласился с этим суждением, просто сказал:

— И я объяснил почему.

Ну да, он объяснил, что ещё ничего не решил, и, очевидно, что на данный момент он всё ещё не решил, в противном случае сообщил бы об этом. Она села обратно к огню, чтобы закончить трапезу в тишине. Она уже ощущала падение температуры. Так было всегда: ни одного облачка на протяжении жаркого дня и холод в ночи. Но у неё было пальто и попона, и волосы уже высохли, поэтому она не беспокоилась, что ей будет неуютно ночью.

Она всё ещё ела персик, когда Диган пошел мыть руки в реке. Вернувшись, он протянул ей свой платок. Он был абсолютно белым и выглядел мягким как шёлк, с изящно обшитыми краями. Кто-то сшил его для Дигана с любовью и заботой. Жена? Её удивило, что мысль о том, что у него где-то может быть жена, не посетила её раньше. Он уже был мужчиной, когда приехал на Запад, а не ребенком, поэтому вполне мог успеть жениться. Но это был один из вопросов, которые она не собиралась ему задавать. Он мог это неправильно истолковать и подумать, что её это как-то заботит. Но, она должна признаться хотя бы самой себе, что так оно и есть.

Она вытерла руки о попону, потом взяла у него платок и одарила его вопросительным взглядом. Он смотрел на её щеки, когда сказал:

— Твоё лицо и твои волосы мерцают из-за золотой пыли. Я не против, но это привлечет к тебе внимание, когда мы доберемся до следующего города, поэтому может ты хочешь от неё избавиться.

Она рассмеялась. Макс и не подумала, что жидкое мыло впитает в себя остатки золотой пыли из кожаного мешочка. Она энергично взбила волосы руками, чтобы вытряхнуть блестящую россыпь. Но ей пришлось несколько раз стряхивать его платок, чтобы убедиться, что собрала всю пыль с лица.

Она не просила Дигана осмотреть её лицо, дабы быть уверенной, что она убрала всю пыль. Она просто протянула платок ему обратно, когда закончила. Он его не взял его, сказав:

— Оставь себе.

Значит, этот платок не несет в себе сентиментальной ценности? Макс выяснила, что в таком случая он не мог быть сшит женой. Есть ли у него жена? Чёрт возьми, этот вопрос начинает её беспокоить. Возможно, она уже встречала его жену. Он, безусловно, был хорошо знаком с той женщиной, которую назвал Эллисон. Она обращалась с Диганом, как жена. Кто ещё осмелится на него так орать? Покинутая жена, безусловно, будет питать сколько злобы.